Мария Семеновна Галина - Фантастика глазами биолога

священен для аборигенов-инопланетян потому, что в ответ он питает их любовью ко всему сущему, вносит в душу мир и покой…

Кстати, тема паразитизма недавно возникла и у нас — в опубликованном в журнале «Если» (№ 6, 2003) рассказе Андрея Плеханова «Адекватно униженная особь», где разумный телепатический глист существо, конечно, малоприятное, но мучает исключительно мучителей и унижает тех, кто любил унижать других.

* * *

Остальные «негуманоидные» формы (негуманоиды — это всего-навсего те, кто не произошел от обезьяны) — спруты, слизни, гигантские жуки и разумные млекопитающие (чаще всего аналоги наших собак и кошек) выступают в качестве фоновых героев космических опер настолько часто, что успели надоесть. Не менее часто фигурируют и рептилии — змеи, как я уже говорила, для человека существа очень значимые. Как правило, ничего хорошего от них ждать не приходится, но вот Барри Лонгиер в своей повести «Враг мой» (1979) показал весьма симпатичную цивилизацию дракков-рептилий (невзирая на то, что земляне находятся с ними в состоянии войны). Еще более привлекательны и достойны сострадания разумные рептилии Джеймса Блиша («Дело совести», 1953), мирная раса, в глазах пришлого священника-иезуита выступающая в качестве великого соблазна, исчадий дьявола…

* * *

Растения выступают героями фантастических произведений обычно как представители некоего совокупного чуждого разума — что разумные цветы в романе Клиффорда Саймака «Все живое» («Вся плоть — трава», 1965), что покрывающий планету лес в повести Урсулы Ле Гуин («Безграничней и медлительней империй», 1971). Как правило, разумным растениям требуется для контакта некий посредник, медиум, и показательно, что и у Саймака, и у Ле Гуин в качестве такого посредника выступает сумасшедший, отвергнутый человеческим сообществом.

Иногда растениям в фантастических романах приписывается неожиданная кровожадность. Понятно, что авторы играют на контрасте между нашим обиходным представлением о безобидных цветочках на клумбе и злобным зеленым чудовищем, пожирающем людей на страницах романов. Но прыткие разумные триффиды Джона Уиндема («День триффидов», 1951) — хищные, плюющиеся ядом растения-мутанты, завоевавшие Землю казались бы новшеством, если бы им не предшествовал рассказ того же Уэллса «Необычная орхидея» (1894). В нем новая экзотическая орхидея (разведение орхидей тогда было в моде) оказывается плотоядным существом, приманивающим жертву своим сладким запахом и прекрасным цветком. Как ни странно, все эти растения-убийцы не такая уж и фантастика — всем известная росянка разнообразит свой рацион насекомыми, подманивая их на клейкий нектар и удерживая листьями ловушками. Стоит лишь, как говорят ученые, «экстраполировать» эти качества и вот вам страшный зеленый истребитель людей!

* * *

От современной зоологии и ботаники лишь шаг к «палеобиологии». «Палеофантасты» в качестве объекта выбирают не существующий ныне, а вымерший вид. Особенно привлекательны для них, конечно, динозавры (одновременно загадка природы и символ утраченного величия). Что мешает фантасту, скажем, предположить, что динозавры не вымерли, а жили себе и жили и дожили, в конце концов, до разумных форм? Гарри Гаррисон в своем романе «К западу от Эдема» (1984) так и сделал, и создал самую, пожалуй, полную на нынешний момент реконструкцию рептильной цивилизации, вплоть до особенностей культуры, языка, сексуальных отношений, технологий и… взаимоотношений с людьми, которые тоже, оказывается, присутствуют в этой альтернативной картине земной истории.

Мамонты, лохнесские чудовища и прочие реликты выныривают, выбегают и выползают из самых неожиданных уголков нашей планеты (у нас в Сибири фантасты то и дело находили мамонтов и шерстистых носорогов). Из шедевров упомяну лишь рассказ Рея Бредбери «Ревун» (1951), где гигантский плезиозавр, последний в роду, в сокрушительном объятии штурмует башню маяка, приняв ее сирену за зов самки.

Но всем нашим «Плутониям», «Кратерам Эршота» и «Олгой-хорхоям» предшествовали все те же классики: Жюль Верн с «Путешествием к центру земли» (1864), Уэллс с рассказом «Остров эпиорниса» (1894) и Артур Конан Дойл с «Затерянным миром» (1912). Кстати, у Дойла в его южноамериканском палеозаповеднике, кстати, соседствовало сразу несколько биологических эпох. Точь-в-точь как в «Подземелье ведьм» Кира Булычева (1987), разве что там дело происходит на --">