Андрей Васильевич Шарый , Ярослав Шимов - Австро-Венгрия: судьба империи

Андрей Шарый, Ярослав Шимов Австро-Венгрия. Судьба империи

Неизвестная империя

В 1846 году баварский скульптор Людвиг Шванталер по заказу властей Вены установил на площади Фрайунг фонтан “Австрия”, Austriabrunnen. Аллегорические фигуры над чашей фонтана и под статуей победительной Австрии с копьем и щитом в руках^[1] олицетворяют главные реки империи Габсбургов: Эльбу, По, Дунай и Вислу. Из этих четырех прекрасных бронзовых дев верность Австрии до сегодняшнего дня сохранила только одна – Дунай. Эльба (Лаба) “бежала” в Чехию и Германию, По вернулась к итальянцам, а Висла досталась полякам. Вместе с водами этих рек, тихо вздыхает фонтан, утекла в историю и габсбургская слава.

Austriabrunnen красуется на венской площади, напоминая о былом величии страны, столетие назад включавшей в свои границы земли, на которых теперь целиком или частично разместились тринадцать независимых государств. Современникам империи Габсбургов эти границы, должно быть, казались естественным целым, даже на географических картах логично очерченным скобками горных хребтов и мягким полукружьем морского побережья. Страна была просторна и гармонична в своей рельефной и этнической пестроте: Альпы – на немецко-итальянском западе, Судеты – на чешско-немецком севере, Карпаты – на венгерско-румынско-украинском востоке, Динарский хребет – на южнославянском юге. Тысячекилометровый берег Адриатики с крупнейшим на всем Средиземноморье портом Триест; бесконечное русло Дуная, пронзившее Европу, как многократно изогнутая спица; плодородные равнины Венгрии и Воеводины, густые леса Галиции, Трансильвании, Тироля – все это объединяли под своим скипетром Габсбурги, древняя династия герцогов, императоров и королей. Их империя незыблемо возвышалась посередине Европы.

Посередине всего.

Десятилетие за десятилетием, век за веком эта монархия прирастала новыми народами и новыми территориями, строилась неторопливо, как храм Божий, камень на камень. Габсбурги терпеливо и кропотливо, хитростью и упорством, талантом и умом, изредка жестокостью, куда чаще путем компромиссов, за шестьсот лет владычества оборудовали многонациональное государство. Его, пожалуй, можно в определенном смысле назвать предтечей Европейского союза хотя бы потому, что лучшего прообраза наднационального единства в Европе история не дала. В начале ХХ века вторая по площади и третья по численности населения европейская держава, Австро-Венгрия входила в число немногих стран, определявших главное содержание общественно-политических, социальных и культурных процессов в Старом Свете.

Это было сложносочиненное государство, устройство которого парадоксальным образом основывалось на его противоречиях. Империя, монархи в которой были не прочь править авторитарно, но по зрелом размышлении уступали либеральным веяниям. “Тюрьма народов” (по убеждению нескольких поколений националистов), в которой идея этнической толерантности почти всегда оказывалась сильнее шовинистических настроений. Довольно мощная – даже на закате – держава, которая с большей охотой расширяла свои пределы династическими браками и дипломатическими комбинациями, нежели захватами и войнами. Страна вековых, даже дряхлых традиций, неизменно открытая модерну в живописи, архитектуре, музыке…

Поищем параллели. Держава Габсбургов складывалась как континентальная империя, в отличие от Британии или Испании, но подобно России не имела серьезных заморских владений^[2]. Дюжина подвластных Габсбургам народов жила в компактной стране, и даже до наступления эпохи телеграфа депеша с самой далекой окраины поспевала в столицу империи всего за неделю. При этом (еще одно сходство с Россией) дунайская монархия кое в чем оставалась таинственной не только для западноевропейских соседей, но подчас, кажется, для себя самой. Габсбургскому канцлеру Клеменсу Меттерниху не зря приписывают фразу: “Азия начинается на Ландштрассе”. Эта венская улица вела на восток, а восточнее Вены для рафинированных европейцев тогда словно не существовало цивилизации. В империи Габсбургов уживались разные реальности. Вена по праву считалась одной из блестящих столиц, соперничавших роскошью с Парижем и Лондоном, австрийский двор пользовался славой самого церемонного в Европе, но восточные окраины дунайской монархии – Трансильвания, Буковина, Галиция – пугали дикостью самих австрийцев, казались --">