Николай Михайлович Сухомозский - Суверенная дуля

Я, как и многие из тех, кто будет читать эти строки, родился в СССР. И как самокритично сей факт ни оцениваю, собственной вины в произошедшем, тем более, без моего непосредственного участия, не нахожу. Упрекнуть родителей? Язык не поворачивается: они ведь тоже Родину не выбирали. На Богдана Хмельницкого, не туда, как принято теперь считать, повернувшего чумацкого воза или Горбачева, вообще выпустившего, в чем убеждены другие, из рук вожжи, собак спустить?

Так разве от этого легче станет?

Как и большинство из тех, кто по возрасту хотя бы на день старше украинской независимости, я во времена оные был полноправным и законопослушным гражданином Советского Союза. Окончил школу, отслужил в армии, получил образование, женился. Кстати, «ареал моего обитания» к тому моменту строго ограничивался территорией одной из областей «нэньки» и её столичного града.

Однако, получив диплом, уехал на работу в Среднюю Азию (кто запамятовал, напомню: она была составной частью СССР). Спустя полтора десятилетия с женой перебрались в Россию.

И вот грянул парад суверенитетов, резко поднявший артериальное давление у большинства украинцев, составляющих «неслабый» процент населения от Мурманска до Камчатки.

Как быть? И тут «через горы, через расстояния» до земляков долетел проникновенный голос Леонида Кравчука. Так, мол, и так, по-отечески разъяснял первый президент: успешно завершена «купонизация» страны, в скором будущем – грядет ее поголовная «гривнизация». Дальше следовал многозначительный намек в духе «кто опоздал, тот не успел». На хрустящие купюры, кои, по замыслу «отцов-производителей», должны были заставить пойти от зависти пятнами даже доллар, могли рассчитывать только те, кто имел вклады в системе Сбербанка Украины.

Боже, насколько тонким был этот ход! Очутившиеся на распутье люди, в конце 1991-го еще не осознавшие до конца, что произошло, среди всеобщего бардака увидели свет кажущейся стабильности. Случился – сам тому свидетель! – этакий славянский вариант коллективного сумасшествия под названием «Содом и Гоморра».

Чтобы позвонить на Украину (дабы у родственников уточнить ситуацию), приходилось записываться в очередь в лучшем случае на послезавтра.

В кассах Аэрофлота, несмотря на явно не отпускной сезон, ни единого билета на ближайшие две недели не только в города «незалежной», но и прилегающие к ней ближнего зарубежья, откуда конечной цели можно было достичь уже на перекладных.

Люди везли все, до последней копейки, на историческую родину. Те, кто по тем или иным причинам, не имел возможности дорваться до идеологически «выдержанной» сберкассы, на полном серьезе считались потерпевшими жизненное фиаско (хотя впоследствии вышло с точностью наоборот).

Сколько миллиардов тогда еще имевших хождение практически по всей территории бывшего СССР рублей удалось в одночасье аккумулировать Украине, одному богу известно. Подпитка экономике (экономике ли?!) оказалась колоссальной.

Был в рядах «слепо поверивших» и ваш покорный слуга. А поскольку капитал и его владелец порознь долго существовать не могут, мы спустя небольшое время решили воссоединиться с кровью и потом заработанным. Увы, рублями вклады почему-то не возвращали. А с худосочного купона в условиях галопирующей инфляции, как и с Леонида Макаровича, взятки оказались гладки.

Иными словами, лукавый «кульбит» всенародно избранного вверг в пучину нищеты миллионы не самых бедных сограждан, продолжающих вкалывать в климатически не самых благоприятных регионах РФ. Нас в очередной раз нагло обманули. И кто? Президент! Разве заслуживал он после этого хоть капли уважения?

Не стану вспоминать «мелочей», пусть и крайне обидных, из разряда «Я вас туда не посылал» (как будто невдомек чинушам, чем во времена СССР грозил отказ от распределения, да и с какой стати отказываться от интересной работы?) Ладно! Что, кроме спеси, за душой у клерка?

Ан нет, оказалось, что не только в далекой стороне, но и на исторической родине такие, как я, – изгои.

На момент принятия Декларации о независимости граждане Украины штамповались, как сосиски. Будь ты хоть «гордый финн», хоть «друг степей калмык», значения не имело. Как и место жительства. Лишь бы прописка была украинской. Заветный штамп теоретически не составляло труда