Александр Николаевич Тарасов - Пусечки и левенькие: любовь зла

– это такой способ политической и иной общественной борьбы, когда одна из противоборствующих сторон заставляет другую совершить какие-то действия, невыгодные для этой другой стороны (или невыгодные вообще, или, например, просто несвоевременные), такие, которые ставят другую сторону в слабую позицию. И пока церковь захватывала музеи, лечебные заведения и прочие материальные ценности, она в общественном сознании сама была в невыгодной позиции. Ибо есть христианская заповедь, запрещающая собирать сокровища земные. Но как только пусечки вторглись на территорию РПЦ – в невыгодной позиции оказались оппоненты РПЦ.

И тут даже неважно, на чьем балансе находится ХХС – церкви или правительства Москвы (мы знаем, что правительства Москвы и, следовательно, весь этот православный бизнес-центр содержится на наши, налогоплательщиков, деньги, а церковь выступает в роли арендатора – причем бесплатного! – то есть, вопреки Конституции РФ, расходы возложены на рядовых граждан, включая неправославных (какой цинизм!), а доходы с необлагаемой налогом хозяйственной деятельности получает РПЦ^[31]). Важно, как всё это выглядит в общественном сознании.

Вот потому-то пусечки объективно и являются провокаторами. Они ударили под дых всех антиклерикалов и всех оппонентов РПЦ.

«Совриск»: проходимцы и бездари под маской художников

Являются ли пусечки субъективно провокаторами?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, сначала спросим себя: а частью чего являются пусечки? Частью «современного искусства».

Что такое «современное искусство» («совриск», как пишут и говорят сами «актуальные художники»)? Это форма мошенничества. Обращаю внимание читателя: я сейчас говорю о не современном нам искусстве вообще, а именно о «совриске». Некоторое количество людей (очень малое в процентном отношении к общему числу населения – например, в России и полутора тысяч не наберется) требует к себе особого отношения и особых привилегий на том основании, что они якобы «художники». Почему они художники – неизвестно. «Художниками» они сами себя назначили, провозгласили. И теперь, самозванно провозгласив себя «художниками», то есть чем-то особенным, исключительным, более высоким, чем основная масса населения («быдло»), эти люди пытаются всему обществу навязать известную формулу Курта Швиттерса: «Всё, что я нахаркаю, будет произведением искусства, потому что я – художник».

Часть «актуальных художников» сама искренне верит, что они – художники, а то, что они нахаркали, – «произведения искусства» (это неудивительно: среди них – очень много неумных; были бы умными – занялись бы чем-то другим). Часть (те, кто не так глуп) прекрасно понимает, что всё это – мошенничество, но подходит к делу цинично-прагматически: если можно, не занимаясь тяжелой работой, долго существовать на средства разных фондов, ассоциаций, галерей и государственных структур, почему бы так не жить? Вполне безбедное существование. Вначале, конечно, не слишком денежное, но главное – не сдаваться, тусоваться, постоянно напоминать о себе.

Капиталистическое государство их в этом вполне поддерживает. Почему? Потому что гораздо легче предоставить этой небольшой кучке очень активных людей некоторые привилегии и возможность удовлетворения их тщеславия, чем воевать с ними. У капиталистического государства и без того много врагов. Лишние активные ни к чему. То есть логика такая же, как в отношениях с другими мошенниками, например, гадалками, «дипломированными» ведьмами, экстрасенсами и астрологами. Зарабатывают они себе на жизнь своим шарлатанством? Да. Довольны они потому капитализмом? Да. Вот и хорошо. Морочат они голову какому-то количеству людей, отвлекая тех от реальных социальных и экономических проблем? Да. Прекрасно!

Однако мы знаем, что «можно какое-то время обманывать всех людей, все время – какое-то количество людей, но нельзя обманывать всех людей все время». Поэтому реальный интерес в обществе к «совриску» все время падает^[32]. В том числе интерес финансовый, среди потенциальных покупателей. На мировом арт-рынке несмотря на всю назойливость «совриска» и на все усилия по его рекламе «современное искусство» превращается в маргинальное, оттесняется на обочину этого арт-рынка (процентов 12, в лучшем случае – 30; это по объему предложений, а не по ценам и приобретениям). А уж молодые «актуальные художники» и вовсе занимают на арт-рынке несчастные 1–2 --">