Всеволод Александрович Ревич - Алексей Толстой как зеркало русской революции

увлекательности. И гроша ломаного она не стоила бы, если бы не была отличной приключенческой книжкой, способной поразить воображение молодого читателя; в ней же не только восстание пролетариев на Марсе, но и романтическая любовь, Атлантида, магацитлы, подземелья царицы Магр и тому подобное. Подобное и совершенно необходимое.

Алексей Иванович Гусев:

«Ладно, — сказал Гусев, — эх, от них весь беспорядок, мухи их залягай, — на седьмое небо улети, и там баба. Тьфу!»

Цитаты даны по первому изданию «Аэлиты»

Нетрудно убедиться, что идеи романа даже отдаленно не антисоветские, не антикоммунистические. Однако не было и прямолинейности. Никто, например, из участников экспедиции не был членом партии, что лишало рецензентов возможности поговорить про образы коммунистов. Непорядок. Толстой еще не вполне усвоил правила игры. Его попытка сделать небольшой шажок в сторону от ортодоксии, шажок, заведомо не предполагавший преступного замысла, как раз и не устраивала партийных конвоиров. Даже крепнущий с каждым годом официальный статус Толстого не спасал. При появлении на поле «Аэлиты» критические судьи немедленно вытаскивали красную карточку. Так, скажем, в журнале «Революция и культура» можно было встретить такие оценки приключенческой литературы:

«…Империалистических тенденций своих авторы (Ж.Верн, Г.Уэллс, Майн Рид и так далее. — В.Р.) не скрывали и разлагали ядом человеконенавистнической пропаганды миллионы своих юных читателей… Традиции приключенчества в литературе живучи. За советское время написан целый ряд романов, аналогичных по духу своему майн-ридовщине. К такому роду творчества руку приложил даже маститый Алексей Толстой. И вред от этих романов вряд ли меньший, чем от всей прежней литературы авантюрного толка… У этих романов грех, что они возбуждают чисто индивидуалистические настроения читателя… и отвлекают его внимание от действительности то в межпланетные пространства, то в недра земные, то в пучины морей…»

Зато послевоенная критика повалила корабль на другой борт. Раз Толстой признан классиком, то и «Аэлиту» стало целесообразно объявлять образцом социалистического реализма в социалистической фантастике. И хотя мэтры отечественного литературоведения фантастики не признавали, не читали и не понимали, тем не менее они стали считать своим долгом высказываться примерно так:

«Научно-фантастический сюжет в произведениях А. Н. Толстого органически сливается с реалистическим колоритом всего повествования, отличающегося широтой постановки социально-фантастической темы, многогранностью и тонкостью социально-психологической характеристики героев».

Или:

«Тема советского человека, его революционного энтузиазма, его творческого горения, мужества и активности, его дерзких мечтаний и могучего разума перерастает в „Аэлите“ в тему человека вообще, человека безграничных возможностей… покорителя звездных пространств».

Раз уж нет образов коммунистов, то приходится тему советского человека и его дерзкого разума находить в Лосе и Гусеве. С досадой должен признать, что и сам принимал участие в безудержном восхвалении Толстого. А подобное пустозвонство воспринимал всерьез…

Всеволод Александрович РЕВИЧ — научный журналист, кинокритик, литературный критик, пишущий о проблемах научной фантастики.

--">