Янош Хаи - Писатель путешествует

половина мира продолжает по сей день. Левые идеи давно устарели в твоих глазах, ты уверен, что с освобождением колоний белая тирания на Земле завершилась. Ты не замечаешь, что там, на той половине Земли, на месте разрушенного хозяйственного и социального уклада не выстроилось ничего нового, там остался лишь статус прислуги, осталась нищета. Ты — часть того мира, который паразитирует на отощавшем Востоке. Товар, сделанный там, ты и дома покупаешь по бросовой цене, ведь он произведен тамошними рабочими, нередко детьми, за нищенскую плату, в условиях, которые в Европе немыслимы. А кто им мешает научиться тому, что умеем мы, думаешь ты, пускай будут такими же восприимчивыми к прогрессу, как европейская культура. Мы ведь не виноваты, что мы лучше, их никто ведь не принуждал тысячелетия назад закоснеть в своем архаичном укладе. Азиатский способ производства уже тогда потерпел крах, только они этого не заметили, потому что тогда у них перед глазами еще не было Европы. Они тоже обязаны были прийти к пониманию, что единственная реально достижимая цель человека — материальное развитие, ведь в других сферах, например, в деле совершенствования души, все равно результатов никаких не получишь.

Новое метро, новые технопарки, новые деловые центры; если ты не видишь, что Индия подняла голову и стремительно учится, — ты проиграл. Она прет вперед, как танк. В дарвиновском понимании они уже победили, если, конечно, считать исконной целью продолжение рода. Плодитесь и размножайтесь, говорит Библия, и они — да, размножаются. Каждый шестой человек в мире — индиец; в то время как венгр — всего лишь каждый шестисотый. У нас потомства не хватает даже для того, чтобы обеспечить нам пенсию. Правда, у них-то про пенсию большинство знает только по слухам. Медленно, но верно идет новое переселение народов, рабочие руки из перенаселенных стран постепенно перетекают к нам. Незаметно происходит замена европейского населения. Мы раздражаемся, мы недовольны: тащат сюда свои хиджабы, свою дешевую рабочую силу, свои дикие моральные нормы, чихать они хотели на ассимиляцию, им бы только на шее у нас сидеть, — злобно ворчим мы, хотя дело обстоит как раз наоборот: не они, а мы не можем без них. Европа уже не та, что тридцать лет назад: на улице немецкого городка турки говорят на турецко-немецком, это — их лингва франка, в Лондоне мелкая торговля полностью в руках индийцев и пакистанцев. Пока мы боремся за сокращение рабочего дня и за достойную человека жизнь, за увеличение летнего отпуска, но так, чтобы все-таки оставалась возможность покататься на лыжах зимой, — они работают. Но и Индия уже не та, что была тридцать лет назад. На бескровной революции, к которой привел своих соотечественников Ганди, сейчас выстраивается интенсивная экономика. Наступает время Индии — провозглашают плакаты. Здесь в игре три страны: Китай, Россия, Индия, остальные вылетели еще на отборочных этапах. В Дели считают: выиграет Индия; в Пекине, надо полагать, голосуют за Китай. Европа и Америка принимаются в расчет лишь как огромный потребительский рынок — ну и как и тот враждебный, ненавистный мир, откуда приходит унижение. Но он, этот мир, устал, обессилел, в дальнейшем о нем можно будет не думать. Хотя пока не ясно, что станет с восточными экономиками без нашего люксового потребления.

Надоевшие левые идеи снова лезут из земли, лезут бурно, как сорняки. Религия — опиум для народа, говорит за стаканом виски ректор Хайдарабадского университета; он как раз вернулся из поездки в Китай. У нас в Будапеште пришло бы кому-нибудь в голову, что он еще раз в жизни услышит эту сентенцию? Но если ты, услышав ее здесь, засмеешься — ты проиграл, ибо в этих краях к религии, при всех восторгах, питаемых людьми Запада перед Индией, нельзя относиться лишь как к форме духовности. Религия здесь — это общественный институт, который посредством духовного прессинга сохраняет кастовую систему, безграмотность и держит людей в нищете. Не существует никакой свободной демократии, демократические принципы состоят на службе у капитала, говорит один мой собеседник из Кералы, венгры всего лишь сменили стул, на котором сидят, а не систему, — и страстно агитирует меня за социализм. Он приводит в пример свой штат, то есть Кералу, где у власти находятся коммунисты: там действительно ликвидировали безграмотность, посредством позитивной дискриминации добились, чтобы представители низших каст были --">