Игорь Маркович Ефимов - Без буржуев

оценки военных затрат будет очень трудно определить, сколько шахтеров добывало уголь для военных кораблей, сколько сталеваров варило сталь для танков, сколько нефтяников вырабатывало топливо для МИГов, сколько железнодорожников было занято на переброске военных грузов. Там, где нет реальной цены на производимые вещи, можно заявить, что заводы из любви к вооруженным силам отпускают им пушки по рублю штука, и затем включить получившиеся цифры в официальный отчет — никто и глазом не моргнет.

А знает ли кто-нибудь, сколько тратится на тайную полицию, на всеведущее КГБ?

Какой-то журналист в «Нью-Йорк геральд трибюн» (1976 год) опубликовал статью, утверждавшую, что штат сотрудников КГБ превосходит штат ЦРУ в 2,5 раза: 40 тысяч против 16-ти. Хорошо, что эти смехотворные 40 тысяч не попались на глаза советскому читателю. Он-то знает, что если даже когда-нибудь откроются архивы и станет известно количество внутренних и зарубежных агентов, внесенных в платежные ведомости бессонного учреждения, это будет далеко не полное число. Ибо любое мало-мальски крупное предприятие в СССР имеет, кроме отдела кадров, так называемый 1-й отдел, работники которого, будучи по сути агентами КГБ, получают зарплату на надзираемом предприятии и числятся его сотрудниками.

Подобная двойная бухгалтерия пронизывает всю систему советской отчетности. Фальсификация применяется порой инстинктивно даже там, где в этом нет, как нам кажется, никакой нужды. (Рассказывают, что мэр Ленинграда Смирнов на вопрос важного иностранного гостя, «какова смертность в Ленинграде?», уверенно ответил — и переводчик успел перевести — «в Ленинграде нет смертности».) Что же касается экономических показателей, которые служат мощным инструментом политической пропаганды, можно быть уверенным, что ни одна реальная цифра не будет опубликована без разрешения самых высоких инстанций. Если же эта цифра будет найдена «дискредитирующей передовую социалистическую систему», к ней будет применен полный курс спецобработки — натяжек, подтасовок, передергиваний, — после которых она засверкает ослепительным блеском очередного достижения.

Иногда возникает вопрос — знают ли реальные цифры хотя бы сами высокие инстанции. Бытует легенда, будто однажды Политбюро запросило у Статистического управления настоящую сводку выполнения годового плана по стране, но документ этот произвел такое тяжелое впечатление, что его велели унести и никому больше не показывать.

Я смею думать, что это всего лишь легенда. Никакой «настоящей сводки» в условиях социализма существовать не может, потому что уничтожение рынка, а с ним и естественного механизма ценообразования, приводит неизбежно к исчезновению единого эталона для измерения экономических величин — денег. Те деньги, которые граждане получают два раза в месяц у кассиров своих предприятий и затем отдают кассирам магазинов, являются просто удобным способом распределять между ними необходимые для их жизни потребительские товары. Основную же продукцию индустриального общества — турбины, станки, самолеты, котлы, трактора, домны, — предприятия «покупают» друг у друга, и, как мы увидим ниже, им часто бывает выгодно, чтобы покупаемая вещь стоила как можно дороже. Если какому-нибудь строительному тресту удастся раздобыть для своих строек материалы, числящиеся дорогими, он «перевыполнит» план, а если материалы будут прочные, но дешевые, план окажется сорван, ибо измеряется он по истраченным деньгам. Заводам выгодно выпускать утяжеленные конструкции, ибо отпускная цена при этом окажется высокой, и план, измеряемый в рублях, легче будет выполнить. Что же в таких условиях может отразить «настоящая сводка»?

Цены на потребительские товары тоже имеют очень малое отношение к их реальной себестоимости. Я слышал, как московский профессор политэкономии с важным видом объяснял, что, например, магазинная цена на хлеб, картошку и мясо у нас несколько занижена, а на сахар завышена в три раза. Когда же его спросили, каким образом учитывается при подсчете себестоимости этих продуктов вся техника, используемая при их производстве, он что-то пробурчал и быстро свернул к международному положению. Не мог же он вслух признать, что деньги деньгам у нас рознь, что рубль в магазине человеку отдавать жалко, а перевести тысячу рублей со счета своей конторы на счет другой — ничуть, и что поэтому говорить о себестоимости трактора, комбайна, --">