Игорь Маркович Ефимов - Жажда сплочения

увидеть не только добровольцев из России, но также кавказцев, прибалтов, казахов, даже испанцев и чилийцев.

Счастье слияния остро переживал и ярко описал Маяковский:

Партия — это миллионов плечи,

друг к другу прижатые туго...

...Если в партию сгрудились малые —

сдайся, враг, замри и ляг!

Партия — это рука миллионопалая,

Сжатая в один громящий кулак...

Я счастлив, что я этой силы частица,

Что общие даже слезы из глаз.

Сильнее и чище нельзя причаститься

Великому чувству по имени — класс!^[1]

Заметим, что для полноты этих чувств поэту необходимо наличие врага, на которого обрушится «миллионопалый кулак».

Жажда слияния давала энергию многим массовым перемещениям народов в мировой истории. Исход евреев из Египта — просто первый из известных нам эпизодов. Английские пуритане в начале XVII века увидели Землю обетованную за Атлантическим океаном и смогли так сплотиться, что успешно обосновались в Массачусетсе. Следуя их примеру, в следующем веке баптисты выбрали на ту же роль Пенсильванию. До своей Обетованной земли мормоны должны были покрыть в 1840-е 1700 километров от штата Нью-Йорк до Соленого озера в Юте. Для российских духоборов Землей обетованной оказалась Канада. Джим Джонс уговорил своих последователей переехать из «прогнившей» Америки в девственные джунгли Гайаны (1970-е).

И в прошлом, и в настоящем у всех народов с необычайной легкостью возникали — там, где власти это дозволяли, — религиозные и псевдорелигиозные культы. На первый взгляд это явление опровергает тезис об универсальности жажды самоутверждения. Ведь человек, вступающий в культ, должен отказаться от многих свобод, полностью подчиниться воле лидера культа. В действительности же сам акт свободного отказа от всех прав может переживаться неофитом как апофеоз свободного волеизъявления. Недаром в индуизме так часто всплывает тезис: «Самое высокое свершение — победить собственную волю, перестать хотеть, достичь нирваны».

Конечно, может наступить момент, когда человек пожалеет о сделанном выборе и попытается вырваться из наложенной им на себя неволи. Именно поэтому религиозные культы так яростно преследуют и карают отступников. Все, кому удалось покинуть Церковь сайентологии, рассказывают, какие опасности и препятствия пришлось преодолевать, какое давление было оказано на них. Недавно всплыла трагическая история о молодом человеке, вступившем в маленький культ в Коннектикуте и вскоре забитом до смерти своими единоверцами за отказ каяться по их правилам. Подобным же образом запрет выезда за границу — неизменная черта любого тоталитарного государства, от древней Спарты и средневековой Японии до Кубы и Северной Кореи наших дней.

Власть лидера культа над своими последователями может превзойти даже власть абсолютного тирана над подданными. Сталин мог безнаказанно убить любого жителя СССР, но даже он не мог бы заставить его отравлять собственных детей перед смертью, как это сделал Джим Джонс.

Если страсть к самоутверждению может привести человека на путь индивидуальных преступлений, то страсть к сплочению скорее подтолкнет его к добровольному вступлению в банду, уличную шайку, мафиозный клан. Тому, кто равнодушен к политическим или религиозным идеям и схваткам, нет нужды отправляться в далекие и опасные путешествия, чтобы слиться там с той или иной армией сражающихся. В соседнем квартале или даже в собственном жилом комплексе он легко найдет местного главаря, атамана, босса, который объяснит ему, что нужно сделать. Да, потребуется в качестве «вступительного взноса», инициации, ограбить кого-то или даже убить или хотя бы сбить с ног ударом кулака случайного прохожего. Да, ты вступаешь на всю жизнь, измена карается смертью (традиционная формула: «Кровь на входе, кровь на выходе»). Но какое волшебное сознание силы и грозности ты получаешь взамен, каким почтительным страхом соседей и знакомых ты будешь окружен! Напрашивается вариант Декартовой формулы: «Пугаю — значит существую!»

Вступление в религиозный культ или уличную банду подразумевает разрыв с привычным жизненным укладом. Но мечта о слиянии утоляется гораздо легче, если во всей стране произойдут политические перемены, нацеленные на полное подчинение человека государству. Тоталитарный деспотизм идеально утоляет жажду человека к сплочению, среди «счастливых» подданных --">