Диана Галли - Семь чудес театра оперетты

деревне, всей улице, что попробовал «шикарной жизни». И в ванне тебя купали, и на пляж ходил, и ракушек набрал полную тумбочку!

Весь спектакль – дань памяти родителям. Актёры играли так нежно, сердечно и ласково, что ты смеялся только потому, что плакать не было причины. А плакал от смеха. От доброго смеха. Щемило сердце о том, что этот мирок – дяди Мити и Васи-голубятника, второго блаженного на деревне, разлучницы, курорта по путевке, гармошки, что звучит на деревенской улице, – этот мирок невозможен. Он там, в памяти, где молодые и счастливые мама и папа, мамы и папы актеров и актрис, да и сами старшие актёры и актрисы. Затерянный мир, добрый и не идеальный, но ты был там, ты жил в нем, ты был невинен, как твой смех и твои слёзы.

Растягивает гармошку Александр Николаевич Маркелов. И дирижёр, автор музыки, Андрей Семёнов, как в забытой сказке, кланяется зрителю. Кланяется! Это не трек на пульте звукорежиссёра, это не трек в наушниках! Оркестр набирает воздуха, оркестр вступает, и музыка рождается на твоих глазах – живая музыка, настоящая.

И летят со сцены голуби. Чистые и непорочные, как наша память о родителях. Души белые. Мы забыли ремень и наказания, получку и бедность. Но мы помним, что у папы был точно такой же коричневый костюм, как у Васи. И улыбка была – Васина. А дядя Митя был на любой улице, неважно, в деревне или в городе. Балагур, мелкий бог местного разлива в прямом и переносном смысле. Была и Надюха, которая так любила своего мужа, что даже помыслить не могла, что он со зла такое «учудит». А они, мужья, потому и не чудили, что была у них Надюха. Душа в душу жили, детей поднимали, в армию провожали.

Грустная нота – мы похоронили родителей. Похоронили советское кино. Проводили уже многих, кто снялся в том фильме. Мы проводили и отплакали. Мы остались с детьми, которым не особо нужны. Наши дети из другого мира. Мы остались в этом мире, за дверями театра. Мы идём в метро и думаем о том, что завтра на работу, которая не в радость. Мы включаем смартфон, а наши дети опубликовали фанфик…

Но сегодня вечером в Театре Оперетты Александр Николаевич Маркелов, Игорь Балалаев, Анна Гученкова, Василиса Николаева, Инара Александровна Гулиева – вернули нам улыбку родителей, вернули нам потерянный мир, уму и сердцу.

Это невероятно добрый и светлый спектакль. Ни страстей, ни мук, ни тягостных раздумий. Даже сожаление о потерянном мире – не ранит тебя. Невозможно создать спектакль только из светлых оттенков, скажете вы. А вот ведь, ёшкин кот, получилось!

12.02.2019

Джейн Эйр

Это самое сложное задание в моей журналистской практике. Потому что написать рецензию на идеальную работу – сложно. Но я постараюсь.

Против всех правил рецензии начну с финала. Зрители не поняли, когда закончился спектакль, на коде финальной арии поднялись и пошли к выходу. До поклонов. Актеры слегка опешили, но сдержали эмоции. Капельдинеры вынесли цветы. Если спектакль кончается так – это провал?

Если бы не одно «но»! Это мюзикл «Джейн Эйр» Московской оперетты. Эпитеты оставим эпилогу.

Театр Московская Оперетта – именно театр, а не оперетта в привычном понимании слова. Здесь идут репертуарные спектакли, здесь идут блокбастеры «Монте-Кристо», «Граф Орлов», «Анна Каренина». И «Любовь и голуби», «Фиалка Монмартра», «Собака на сене». Увидеть в репертуаре «Джейн Эйр», программную вещь из школьного курса. Купить билет, прихватить бинокль. Войти в великолепный старинный зал – и потеряться.

Спектакль идет около двух часов. На сцене привычные декорации – пианола, кресло, вазы, стулья, кушетки. И вместе с тем – два огромных проекционных экрана: передний – занавес-экран, задний – собственно, задник сцены. Между ними – движущиеся декорации, фрагменты стен замка Рочестера, они же в нужный момент – стены колледжа Джейн.

Живой оркестр. Дирижер – Станислав Майский. Поклон зрителям. Жаль, он не видит нашего ему поклона за работу.

Свет. Актёры. Всё. В сухом остатке – идеальный спектакль, учебник и пособие по новому русскому театральному искусству. Проблем нет.

Потерянный зритель, описанный выше, не сообразил, когда поклоны, когда финальный выход, финальная важная песня. Это проблема постановщика, нужна только одна пауза, одна на весь спектакль, логическая пауза перед поклонами. Или, что еще страшнее – проблема в зрителе. Или…в эпилоге постараюсь осмыслить.

История гувернантки, книга Шарлотты Бронте, жанр мюзикла, уже не новый для России. Что там --">