Михаил Борисович Пиотровский , Ирина Семеновна Кленская - Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

звучит первая сура Корана.

Я был очарован. Мне это чтение напоминает то, чем я стараюсь заниматься всю жизнь: я пытаюсь разговорить Время. Странное занятие слышать то, о чём шепчут, а иногда – кричат века, тысячелетия. Как с вами говорит время – зависит от вас.

Возможно ли услышать будущее, занимаясь прошлым? Надо ли нам, сегодняшним, гадать о будущем? Быть может, есть смысл, размышляя и фантазируя о прошлом, понять настоящее, день сегодняшний? Помнится, у Василия Ключевского: «Предмет истории – то в прошедшем, что не проходит как наследство; урок; неоконченный процесс, как вечный закон. Изучая дедов, узнаём внуков, то есть, изучая предков, узнаём самих себя».

Я уверен: в музее хранятся не только красота, мудрость, загадка, чарующие нас, – в музее таится сакральное знание, некий шифр – код времён.

Я помню ночь – яркую, бархатную, полную звёзд и тишины. Я только что получил диплом, я в первой научной экспедиции – и я счастлив! В моей голове переплелись планы, надежды, ожидания, страхи… Я – в сказочной пустыне и прошу, молю: Боже, помоги мне! Единственное, что я хочу – быть учёным, стать хорошим востоковедом, я хочу понять, услышать удивительный мир Востока.

Мысль ли это ума, созданная размышленьем,

или образ души, рождённый думами,

Или это образ мечты моей…

Ибн Хазм

Прошло много лет – и мало что изменилось: я по-прежнему хочу быть хорошим востоковедом. Иногда шучу: востоковед – моя любимая профессия, а работа в Эрмитаже – хобби. Думаю, не случайно почти 80 лет Эрмитаж возглавляют востоковеды и археологи. Как объясняю? Дело в том, что востоковед – обязательство и умение жить одновременно в нескольких мирах, а археолог – прежде всего понимание, где нужно тратить деньги и как умно за них рассчитываться. Я горжусь, что изучаю Восток, и мне кажется, востоковед – не только черта характера, востоковед – особый путь.

Я учился археологии у папы… смотрел, слушал, вдумывался, начинал понимать секреты и тайны археологии. Археология полна мистических событий, странных и удивительных совпадений, фантастических ощущений и понимания, что каждая вещь есть бесконечное множество вещей. Берёшь в руки старый ржавый сосуд, начинаешь его чистить, и постепенно, очень медленно открывается изумительной красоты произведение, и испытываешь изумление, восторг. Археология учит изумляться, удивлять и не спешить, не торопить время. Утром собирали черепки, какие-то осколки, а вечером, соединяя, казалось бы, бесформенные куски железа, вдруг понимаешь: это – старинный жертвенник. Я испытываю удовольствие, наслаждение, соприкасаясь с таинственными превращениями, ощущение, что ты прикасаешься к вечности, к ушедшему времени, и оно из прошедшего становится настоящим.

Бывает ли мне грустно, когда я вспоминаю молодость? Я никогда не оглядываюсь назад и не сожалею о сделанном, бывшем, случившемся. Ценю сегодняшний день, сегодняшнее настроение… Я привык рассчитывать свои силы, и мне дорог и интересен каждый мой возраст. Сейчас бы я не смог пройти тот путь, который преодолевал в молодости, кроме того, я уже не увижу в том далёком мире того, чем восхищался тогда. Сегодня совсем другие ощущения и другое настроение – не лучше, не печальнее, не хуже – просто совсем иное. Как сказал Максимилиан Волошин:

Но мне мерещится порой,

Как дальних дней воспоминанье,

Пустыни вечной и немой

Ненарушимое молчанье.

Пески, извивы жёлтых линий… Пустыня научила ценить и обращать внимание на детали, мельчайшие подробности. Всё бесценно и прекрасно – маленькие камешки, суета жучков, причудливые узоры, сплетённые крошечными паучками. Вглядываясь – наслаждаешься: ты покорён и начинаешь понимать язык «всесильного бога деталей».

Хорошо идти по пустыне медленно – вглядываться, вслушиваться, рассматривать… Приходишь на старую стоянку – и нахлынут воспоминания: о людях, когда-то здесь живших, о радостных и печальных мгновениях. Пустыня – великая, и начинаешь понимать величие мира, в котором находишься: с одной стороны, ощущаешь себя крохотным существом, букашкой, а с другой стороны – понимаешь своё место в этом мире.

Становится новое старым, потом промчатся года —

И старое сменится новью, так было, так будет всегда.

Абу Абдаллах Джафар Рудаки

Постепенно приходит осознание: следы ветра – настоящая поэзия, из крошечных мгновений, существ, событий собирается --">