Colta - У разбитого корыта

верную смерть? Мое убеждение: как только поменяется правительство и сменится телевизионная риторика, Родина-смерть тут же превратится в Родину, протестующую против войны и голосующую за жизнь. Только в России надо жить долго и помнить, к чему привела война в Афганистане.

Что касается российских архитекторов и строителей, это мой любимый для понимания реальности слой граждан. Они получили огромные преференции с начала нулевых, в отличие от врачей и учителей, инженеров и преподавателей вузов. Этот слой, даже отправив своих сыновей в безопасные страны, будет цепляться за госзаказы и таким образом косвенно поддерживать «спецоперацию» — business as usual. Они мыслят будущее на короткой дистанции. Как и большинство «неуехавшего» среднего класса в крупных городах России, они надеются на нормализацию и возвращение к довоенным нормам бизнеса и гражданской структуры. Но это вряд ли будет возможно. И отчасти напоминает работу инженеров-механиков «Титаника», пока он еще плывет.

Будущее сейчас, скажем прямо, связано с работой ВСУ и американскими поставками вооружения в Украину, с закрытием неба над ней. С признанием поражения Россией в лице ее руководителей — и их персон в будущем международном трибунале. Со своими личными жизненными проектами мы будем разбираться после. Каждый день важнее разбираться с настоящим.

Без будущего

АЛЕКСАНДР МОРОЗОВ О ВОЗМОЖНЫХ ВЫХОДАХ ИЗ КАТАСТРОФЫ 2022 ГОДА

1

В 2012 году на одном из региональных экономических форумов я слушал доклад профессора из Высшей школы экономики. Он был посвящен будущему. Автор утверждал, что у России появилось «будущее», поскольку социология фиксирует увеличение «горизонта планирования» домохозяйств. Опросы показывали, что десятилетнее экономическое развитие, стабильность и формирование институтов привели к тому, что активные слои населения стали иначе относиться к ипотеке. Если еще пять-семь лет назад ипотека казалась рискованным и неоправданно дорогим личным решением в силу короткого горизонта будущего, то к 2012 году будущее уже стало проявляться в умах вперед на целое тридцатилетие. Ипотека перестала казаться экзотикой. А будущее — как одна из форм времени — изменило свой характер. К этому времени прошло двадцать лет с исчезновения СССР. Только во втором постсоветском десятилетии массовое распространение получило автострахование (обязательным оно стало в 2003 году), оплата товаров и услуг банковскими картами, устоялось регулирование форм собственности домохозяйств и многие другие финансовые инструменты повседневной жизни миллионов людей, благодаря чему личные инвестиции долгосрочного характера приобрели смысл и стали «конструировать» личное и коллективное будущее. До этого три советских поколения жили, опираясь на опыт постоянного обнуления накоплений, потери имущества. «Сбережения сгорели», «наследство пропало» — это были рутинные события в жизни трех поколений. Идеологически будущее в СССР конструировалось как «антибуржуазное». Акцент делался на коллективном утопическом будущем, а личное будущее или будущее семейств было предметом острых анекдотов. Хотя официальная идеология в СССР стремилась сконструировать будущее как бесконфликтное и комфортное, советский человек, опираясь на свой реальный жизненный опыт, видел будущее как опасное, «обнуляющее». Главный модус восприятия будущего сводился к фразе: «Мы не доживем, но наши дети доживут (до светлых дней)». При этом советский человек не обладал никаким набором инструментов для того, чтобы обеспечить «будущее детей», он мог лишь уповать на то, что хорошее образование позволит вырваться следующему поколению из рутины тяжелого труда, не приводящего к накоплениям и не позволяющего домохозяйству укорениться в прошлом, настоящем и будущем.

В первое постсоветское десятилетие не только в России, но и во всех странах бывшего СССР домохозяйства накапливали опыт самостоятельных экономических действий в условиях большого риска. Накопления продолжали сгорать, главы семейств теряли работу, поскольку исчезали целые «советские отрасли», еще не установилось сбалансированное представление о доходах. Но вот второе постсоветское десятилетие представляло собой взрывное освоение «инструментов конструирования будущего», то есть «долгосрочности». С 2004 года началось десятилетие

--">