Андрей Георгиевич Лях - О фантастике

Андрей ЛЯХ

О ФАНТАСТИКЕ

Речь лауреата премии "Новые горизонты"

Любой писатель, рано или поздно, задумывается о «любезной для него фигуре читателя», причем независимо от того, какие цели перед собой ставит этот автор – будь то сугубо коммерческий писака, штампующий на заказ поделки для смартфона в метро, или, скажем, раздираемый комплексами графоман. В любом случае он обращается к некой условной личности, успех у которой и есть мишень его честолюбия, а без писательского честолюбия, как известно, рука с пером не потянется к клавише пробела. И что самое главное, априори предполагается, что эта бессознательно предполагаемая, или сознательно вычисленная особа где-то присутствует в виде реальной целевой аудитории. А если вдруг ее нет? Пропала, вымерла, прах её дери?

Естественно, речь идет о фантастике. Г-н Переслегин утверждает, что мы вчистую потеряли читателя, которого имели в восемьдесят пятом. Тут невольно вспоминается мой любимец Джо Сильвер: «Вы говорите, что дело наше дрянь. Клянусь громом, вы даже не подозреваете, насколько оно плохо». Точно. Именно так он бы и выразился в нашем случае. Размыла какая-то эрозия славные читательские ряды, в том числе элиты, когорты избранных, эрудитов, воспитанных на классике, мастеров расшифровки эзопова языка. Ушли атланты, поддерживающие свод сообщества, которое АБС ласково именовали «сайнсфауной», канули, а смена не пришла.

Ладно, смахнём слезу и продолжим. Я ступаю на почву зыбкую, чтобы не сказать – гнилую: в чем разница между читателем фантастики и просто мэйнстримовским читателем? (Невольно хочется перефразировать Хэмингуэя — «Islands in mainstream», по аналогии с «Once upon a crime»). Гнилость в том, что дальше следует смертоубийственный вопрос: чем фантастика отличается от прочей литературы? Дрожь берет от одной мысли, сколько написано и сказано на эту тему, некоторые авторитеты даже премии получили. Однако, взявшись за гуж, пару банальностей сказать всё же придется.

Нет не-фантастики. В самом крутом и натуральном реализме всегда присутствует элемент вымысла – не ищите паспортных данных студента Раскольникова. Даже документальное кино грешит этим – первый же монтажный стык отдаёт зрителя во власть фантазии авторов. Дело не в этом. Дело в том, что я считаю фантастику одной из форм творческой слабости. Ну не нашёл автор в картинках быта реальной жизни должного отражения какого-то подсмотренного и зацепившего его явления. Не выходит. Ничего, зато давным-давно, в одной далёкой Галактике, на планете Хошь-ни-Хошь эта диковинка приобрела масштаб национальной катастрофы. Вопрос решён. На мой взгляд, столкновения и метаморфозы характеров – самое интересное из всего, что есть, а если, для того, чтобы показать это столкновение, нужен фотонный двигатель, так что нам, фотонного двигателя жалко?

Но вернемся к нашей теме. Как известно, задача писателя в том, чтобы понять, в чем правда и выразить ее так, чтобы она вошла в сознание читателя частью его собственного опыта. А с противоположной точки зрения – какой-то читатель бегает с прорехой в жизненном опыте и ждёт, что некий писатель ее заполнит. Это создает определённый спрос, который может появляться, а может исчезать. В нашем случае исчезать. Какую же часть жизненного опыта заполняли писатели-фантасты и почему спрос на эту часть упал? Отмахнуться и сказать «стали меньше читать вообще, и фантастики в частности» не получится, потому что некоторые вещи просматриваются вполне конкретно, я их вижу и чувствую. Знаю, тут же со своих мест вскочат человек десять и закричат, что видят и чувствуют нечто противоположное. Бог в помощь, спорить не стану, сколько голов, столько и умов, да и статистики у меня никакой нет. И, само собой, речь идет о России – как там западный фэндом, представления не имею.

Первое мое впечатление – от вымирания фантастики в массовой культуре. Отдельные виды этих динозавров дотянули и до наших дней, но в совершенно неузнаваемом виде, самого же предка ныне вряд ли кто вспомнит, никому ни о чем уже не говорят такие названия, как «Кавалер Золотой звезды» или «Песнь над водами». Экранные эквиваленты оказались гораздо более живучими – скажем, «Свинарка и пастух», или «Кубанские казаки» — к слову сказать, блистательный фильм, шедевр того, что я назвал бы «шизофренической фантастикой», о его удивительных

--">