Коллектив авторов - В поединке с абвером

Где-то под Лугой...

По обочине шоссе Луга — Ленинград неспешно шел военный патруль — сержант и два красноармейца. Линия фронта была рядом. Земля гудела от близкой канонады. Вспыхивали в сумеречном небе яркие сполохи орудийных залпов.

На повороте дороги старший патруля комсомолец Николай Козелков заметил низкорослого чернявого бойца, вышедшего из леса. За плечами у него были винтовка и объемистый вещевой мешок. Офицер особого отдела, беседовавший накануне с патрульными, посоветовал главное внимание обращать на одиночек и небольшие группы военнослужащих. Сержант Козелков помнил об этом.

Поравнявшись с незнакомым бойцом, он негромко окликнул его:

— Остановись-ка, товарищ!

Солдат, не оборачиваясь, продолжал идти. Козелков догнал его и сердито сказал:

— Ты что же? Говорят — стой, значит, стой.

— А я не слышал, — сощурил тот узкие темные глаза.

— Куда идешь?

— В свою часть.

— В какую?

— А вам что?

— Патруль. Предъяви документы!

— Это другое дело, — сказал неизвестный. — А то куда, да зачем, да в какую часть... Нас тоже революционной бдительности учат.

Шаря по карманам и продолжая еще что-то говорить, он вытащил и поспешно спрятал обратно толстую пачку денег.

«Откуда у него столько? Тут что-то неладно», — подумал Козелков.

— Пойдем-ка с нами. — Он взял бойца за руку.

— Не трогай. Никуда я не пойду. Командирское добро несу, — заупрямился тот.

— Разберемся, чье добро.

Патрульные доставили неизвестного в особый отдел Лужской оперативной группы. Здесь у него были обнаружены сорок тысяч рублей, рассованные по карманам, а в вещевом мешке — рация и шифр.

Начальник особого отдела Лужской опергруппы майор Ф. Н. Парфенов приступил к допросу задержанного.

— Фамилия моя Романчуков,—говорил тот.— Служу в роте связи 31-й стрелковой дивизии. Родом из-под Минска. Отстал от своих, товарищ майор. Вот догоняю... Патрульные задержали.

— А деньги? Все ваши?

— Виноват. Польстился... Когда проходили Струги Красные, снаряд попал в банк. Деньги валялись на улице. Я и подобрал...

— Деньги-то государственные. Расхищать их — преступление.

— Виноват. Все отдам... Виноват, товарищ майор.

«Обычная уловка, — подумал Парфенов, — признаться в небольшом преступлении, убедить чекистов, что не совершил ничего более серьезного и поэтому не представляет для них интереса. И деньги открыто демонстрирует с той же целью. Пусть, дескать, считают жадным и глуповатым парнем».

На рацию и шифр Романчуков смотрел удивленно,— делал вид, будто ничего о них не знает.

— Мешок командира взвода. А что в этом мешке, я не спрашивал.

— Так-таки и не спрашивали?

— Ей-богу, товарищ майор. Командир сказал: «Понеси пока, Романчуков, я схожу к начальству...» Он ушел, я в суматохе потерял его из виду. А мешок бросить побоялся. Вот и таскаюсь с ним. А что в нем — откуда мне знать?

Сведения, которые сообщил о себе задержанный, было трудно проверить: Струги Красные и Минск заняты врагом. О 31-й стрелковой дивизии Парфенов впервые слышал. Опытный чекист, он понимал, что для изобличения агента фашистской разведки нужны улики. Улики, которые было бы невозможно опровергнуть.

Парфенов пригласил к себе сержанта Николая Козелкова и долго беседовал с ним. Майора интересовало, как вел себя боец, когда его задержали, что он говорил. Снова и снова вчитывался Парфенов в протокол допроса, изучал красноармейскую книжку, изъятую у Романчукова. Потом он пригласил к себе работника штаба, ведавшего выдачей военнослужащим личных документов. Они вместе внимательно рассматривали книжку задержанного.

Уже ночью Парфенов побывал у шифровальщиков и радистов штаба оперативной группы, которые изучали шпионское снаряжение Романчукова.

— Разобрались с шифром? Наш или немецкий?

— Чей — точно не знаем, но что не наш — ручаемся. Не те принципы.

— А как с рацией?

— Изготовлена не у нас. Скорее всего — немецкая.

Под утро они опять сидели один против другого — советский контрразведчик и вражеский агент.

— Вы продолжаете утверждать, что служили в 31-й стрелковой дивизии?

— Да. А то как же?

— Нами получена официальная справка, что в составе советских войск северо-западного направления такой дивизии никогда не было и нет. Что вы на это можете сказать?

Романчуков пожал плечами.

— При задержании у вас отобрали красноармейскую книжку. Где вы ее получили?

— У себя в