Геннадий Евгеньевич Соколов - Лягушки королевы

король Вильгельм III. Именно в этом дворце он принимал в 1698 году гостившего у него российского императора Петра I. Если верить хроникам, русского гостя тогда мало интересовали прекрасные картины, которыми был украшен Кенсингтонский дворец. Зато ему чрезвычайно понравился находившийся в комнате короля прибор для наблюдения за направлением ветра.

Здесь же, в Кенсингтонском дворце родилась и воспитывалась королева Виктория, правившая страной в XIX веке, когда Британия воистину стала «владычицей морей».

Кенсингтон Пэлас Гарденс с обоих своих концов была огорожена выдвигающимися из земли металлическими столбами. Рядом с ними располагались будки, в которых круглые сутки дежурили сотрудники особого отряда Скотленд-ярда.

Дом номер 13 по Садово-дворцовой был единственным особняком в Лондоне с этим номером. Англичане — народ суеверный и стараются избегать чертовой дюжины. Русские же — люди отчаянные и «несчастливых» номеров не боялись.

Тринадцатый дом на Садово-дворцовой приобрел для советской дипмиссии в 1929 году посол СССР в Великобритании Иван Майский. А до этого он принадлежал южноамериканскому шерстяному магнату Ричардсону. Майский тогда поселился на втором этаже в квартире, окна которой выходили в парк. Рядовые сотрудники посольства жили и работали на первом этаже.

В послевоенные годы к особняку номер 13 присоединился 16-й дом на противоположной стороне Садово-дворцовой, где расположился выросший как на дрожжах персонал посольства. А у самого начала улицы, там, где она выходит на Ноттинг Хилл Гейт, в домах с 5-го по 7-й разместилось консульство, канцелярия и прочие службы.

В подвале здания посольства в мишуре замысловатых коридоров находилась так называемая «табакерка» — полностью изолированная и звуконепроницаемая комната, где, не боясь подслушивания, можно было говорить о служебных делах.

— Все в порядке? Виделся с ним? — спросил резидент.

— Так точно. Вот зонтик, — ответил связной.

Зонтами он поменялся с агентом, на проведение конспиративной встречи с которым ушел весь день. Резидент отвинтил ручку зонтика от древка, и достал из тайника кассету с микропленкой.

Юрий Иванович Модин вот уже несколько месяцев руководил резидентурой КГБ в Лондоне. Дел было невпроворот. Едва завершился визит в Англию министра энергетики СССР Георгия Максимилиановича Маленкова, как надвигался новый, куда более важный, — приезд в страну первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева и председателя Совета Министров СССР Николая Александровича Булганина.

Многие дипломаты и политики рассматривали мартовский вояж бывшего премьера страны Маленкова как пробный камень для последующего визита советских руководителей. Георгий Максимилианович был известным англофилом, достаточно опытным и одаренным политиком, поэтому к нему весьма благосклонно относились многие известные британские руководители, например Уинстон Черчилль и Энтони Иден. Сразу после смерти Сталина они через своего посла в Москве направляли Маленкову одно за другим приглашения посетить Лондон, но новый руководитель СССР предпочитал не оставлять страны в смутную послесталинскую пору и предлагал со своей стороны британским лидерам посетить его в Москве.

Еще года за три до смерти Сталина Маленков уже был вторым по значению человеком в партии и государстве. Никто не делал секрета из того, что он является не просто фаворитом вождя, но и наиболее вероятным его преемником. Поэтому никого не удивило назначение Маленкова после смерти Сталина на пост руководителя правительства страны. К тому же Георгий Максимилианович по-прежнему председательствовал на заседаниях президиума ЦК.

Тот факт, что именно он первым выступил на траурном митинге во время похорон Сталина, всеми был расценен однозначно: с трибуны мавзолея говорил новый лидер страны. К тому же все знали, сколь тесные дружеские отношения у Маленкова были с Берией, вновь возглавившим после смерти Сталина всесильное министерство госбезопасности.

Арест и казнь Берии в 53-м стали не только победой Хрущева в устранении могущественного руководителя Лубянки, но и резко ослабили позиции Маленкова. У него фактически не осталось союзников в президиуме ЦК. Молотов и Каганович за спиной Маленкова презрительно называли его «Маланьей», явно имея в виду женообразный облик недавнего фаворита Сталина. Хрущеву не составило большого труда в течение всего --">