I. Vixen - Мальчик, об которого убился Тёмный Лорд

I. Vixen Мальчик, об которого убился Тёмный Лорд

Слово автора

Прежде чем вы приступите к прочтению этой истории, хочу предупредить: мой Гарри в некоторых сценах может показаться вам излишне взрослым, и вы решите, что наивная, немного недалекая "ромашка" из канона — куда как более реалистичный вариант развития личности перенесшего пренебрежение ребенка.

Может, и так.

Однако в этой истории семейство Дурслей обращалось с избранным мальчиком несколько более жестоко, переодически скатывалось с пренебрежения в жестокое обращение. Исходя из моего собственного опыта общения с детьми из категории таких неблагополучных, хочу отметить, что в большинстве случаев они действительно не отличаются особенной разумностью, часто отстают от сверстников в эмоциональном плане, а также в отношении социальной адаптации.

Однако встречался мне и куда более редкий, но вызывающий значительный интерес вариант личностной деформации неблагополучных детей. Подобное происходило, когда ребенок ввиду каких-то своих измышлений, либо под влиянием обстоятельств осознавал собственную самоценность и вопиющую неправильность отношения к себе взрослых, помимо этого — обладал волей, достаточной, чтобы не смириться, а постараться приспособиться и выбраться из той ямы, в которой ему не повезло оказаться. В таком случае дети часто ведут себя куда взрослее, чем положено, тянутся к знаниям и обретению навыков, потому что это для них — средства на пути к цели.

Пример, пусть и не самый светлый — юный Том Реддл.

Во-о-от.

А теперь желаю приятного чтения!

Глава 1

Гарри был неуязвим. С одним небольшим уточнением: он был неуязвим магически. И узнал об этом, конечно же, далеко не сразу.

Это было полезной особенностью организма, если ты — Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, и за тобой всю жизнь охотится большой и страшный темный маг…

…И совершенно бессмысленной, если — Гарри-урод, Мальчик-над-которым-издеваются-родственники.

Надо ли говорить, что, покинув в сентябре 91-го эту «АБСОЛЮТНО НОРМАЛЬНУЮ» семью, он не скучал? На самом деле, искренне надеялся, что видел этим летом дядю-я-проучу-тебя-паршивец-Вернона и тетю-не-будешь-есть-не-будет-сил-творить-свое-уродство-Петти в самый-пресамый что ни на есть последний раз. С кузеном Дадли-Дадлипусечкой он тоже предпочел бы больше не встречаться. Разве что в часто поминаемом родственниками Аду. Конечно, по мнению Дурслей, попасть туда должен был лишь Гарри, но шесть из семи смертных грехов (гордыня, жадность, гнев, зависть, обжорство и уныние) являлись для его родственников нормой жизни, и, если Ад существовал, увы, им все-таки придется встретиться. Гарри не был уверен насчёт прелюбодеяния, но мог бы добавить к грехам Дурслей от себя восьмой — лицемерие, и с удовольствием послушал бы, как шкварчит на адских сковородках сильная часть славного семейства. В тете для этого было слишком мало жира.

Гарри не был добрым мальчиком в одиннадцать.

Не был и злым. А вот мстительным — вполне. Ему нравилось считать себя справедливым. По большей части это было правдой.

И мог ли кто-то винить Гарри, что мир не казался ему, взрослевшему в темном тесном чулане, перебивавшемуся от пренебрежения к жестокому обращению, светлым и радужным? Эти неуместные в детском лексиконе слова Гарри знал с шести лет. Тогда он первый раз «начудил» при посторонних, и вышедший из себя дядя переборщил с наказанием. В школе Гарри упал в обморок, попал в медпункт. Конечно же, там обнаружили следы.

К Дурслям пришли люди из опеки. Пришли без предупреждения: Гарри не успели ни прилично одеть, ни хотя бы выпустить из чулана. Так он оказался в патронажной семье[1]. Дадли тоже куда-то забрали.

У мистера и миссис Бенсон, пожилой пары, живущей в пригороде Лондона, Гарри стал третьим подопечным. Первое время он всему удивлялся: собственной комнате, сытной еде, тому, что между ним и другими детьми Анна и Эд не делали различий.

В новой школе Гарри обзавелся парочкой друзей, чего не мог себе позволить, учась с Дадли. Он привык к хорошему отношению, отсутствию домашней работы помимо требования поддерживать комнату в чистоте и убирать за собой со стола. Даже начал забывать, что было время, когда он думал, что его зовут «мальчишка» или «ненормальный». Так редко в доме Дурслей звучало имя «Гарри».

Увы, все хорошее, как он вскоре вынужден был убедиться, имело --">