Рита Хоффман - Чудеса и Чудовища

Чудеса и Чудовища

Рита Хоффман. Чудеса и Чудовища

Друг мира, неба и людей,

Восторгов трезвых и печалей,

Брось эту книгу сатурналий,

Бесчинных оргий и скорбей!1

Глава 1

Я ловил каждое слово кудрявой марокканки с жадностью, присущей, разве что, припавшему к ручью неудачнику, который всю последнюю неделю скитался по пустыне. Всё в ней прекрасно – и тёмные волосы, похожие на кудельки кротких овечек, и горящие чёрные глаза, и кожа, бронзовая от загара. А какой у неё профиль! Его должны чеканить на монетах.

Моя прекрасная проводница, гид, как их принято называть, не скупится на слова и жесты, её лицо выражает искреннюю заинтересованность делом. Арабский язык, на котором она изъясняется, красив, мелодичен и совершенно мне непонятен. Да-да, я уже два часа брожу по пыльным улочкам Марракеша, рискуя быть ограбленным и убитым, и даже не понимаю, что рассказывает моя чудесная во всех отношениях спутница.

Этим утром я проснулся в гостинице и решил, что мне жизненно необходимо прогуляться по городу. Очень кстати прямо под моим окном начала собираться группа туристов, полностью разделявших моё желание.

Наскоро запив пережаренную яичницу кофе, я надел свой светлый льняной костюм и спустился в холл. Кивнул администратору за стойкой, поправил шляпу, придающую мне крайне легкомысленный вид, и присоединился к туристам, отчаянно пытаясь влиться в их разномастную компанию. На самом деле, конечно, никакого гида мне не выделили, но, если за руку не поймали, почему бы не воспользоваться шансом?

К сожалению, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и моё свидание с кудрявой красавицей подошло к концу – впереди замаячили стены, за которые туристы идти явно не собираются, а мне именно туда и нужно, позарез.

Дождавшись пока группа двинется дальше, я в последний раз посмотрел на марокканку, вздохнул и отступил в тень изнывающих от жары деревьев.

Стоило назначить встречу в садах Менара, там свежо и прохладно, но чёрт меня дёрнул пригласить информатора на старое еврейское кладбище Миара Джевиш. Я тот ещё пижон, когда дело касается работы – пустить пыль в глаза мне жизненно необходимо. Где ещё могут решаться вопросы «особого» толка? Только среди невзрачных холмиков могил, совершенно не похожих на те, к которым привыкли жители Европы.

Заплатив за вход двадцать дирхамов, я спрятал руки в карманы и пошёл вперёд, делая вид, что мне нет дела до окружающих.

Разумеется, на самом деле запомнил лицо каждого, кто прошёл мимо.

По роду деятельности мне положено быть наблюдательным и, что куда важнее, осторожным. Сама по себе моя шкура не так уж и дорога, но информация, которая хранится в голове, стоит немало. И, как не прискорбно это осознавать, есть на свете люди, которые не прочь выбить из меня эту самую информацию.

Кладбище Миара Джевиш разделено на три части – в одной похоронены мужчины, в другой женщины, а третья стала последним приютом для младенцев. Будь я таким злодеем, как обо мне рассказывают, назначил бы встречу именно над могилами детей, но у меня всё же есть сердце, что бы там ни говорили дураки, изрыгающие хулу2.

Одинокий мужчина, застывший над выкрашенным в белый цвет могильным холмом, привлёк моё внимание. Я несколько раз прошёл мимо, дождался, пока все туристы отойдут подальше, и только тогда подошёл к незнакомцу.

– Фарид?

Араб поднял голову, несколько секунд внимательно разглядывал меня, затем спросил:

– Сэр Ганн?

– Лорд Ганн, – поправил я его, расправив плечи.

Имя, конечно же, вымышленное. Никакого Дугласа Ганна в природе не существует, а уж что касается звания лорда, там история совсем смешная.

Один из клиентов в благодарность за предоставленные услуги подарил мне клочок земли в Шотландии. Даже не знаю, какого размера, так ни разу туда и не выбрался. В общем, как оказалось, вместе с землёй я получил и звание лорда, хотя, скорее «лордёныша» или «лордёнка».

Зато теперь с чистой совестью могу выделываться перед малознакомыми людьми, прибавляя своему имени веса с помощью случайно полученного титула.

– Какие новости? – Спросил я.

– Скверные. – Акцент у Фарида ужасный. – Шар всегда находится при графине.

– Она что, в кармане его --">