Стюарт Хоум - Встан(в)ь перед Христом и убей любовь

швырнул обратно в ящик пачку бумаг, направился к телефону, взял трубку и

набрал мой собственный номер. Пока

лондонские АТС пощелкивали, осуществляя соединение, я поднял связку ключей,

которая лежала возле записной книжки. Я

перебирал их, слушая мой собственный голос на автоответчике. Когда звуковой

сигнал сообщил мне, что на пленке имеется

достаточно места, чтобы оставить сообщение, я почувствовал поднимающуюся во мне

волну гнева,

– Ты скоро сдохнешь, ты, мешок с говном, вообразивший себя режиссером

экспериментального кино. Я родился, как и ты,

в Лондоне, но, в отличие от тебя, я по-прежнему почитаю предания наших

ирландских предков-друидов. Я убью тебя одним

враждебным и смертоносным порывом моей магической Силы!

Я бросил трубку на рычажок и хрипло расхохотался над абсурдностью угрозы.

Затем принялся перелистывать лежавшую

рядом записную книжку. Она была заполнена именами – в основном, женскими. Я

набрал номер, и голос автоответчика

сообщил мне, что в настоящий момент Ив нет дома, но я могу оставить сообщение

после сигнала.

– Сними трубку, сука!

– Кевин, куда ты запропастился!

Я не потрудился ответить. Я просто сказал Ив, чтобы она отправилась в

квартиру на Тернем Грин и прибралась там. Она

всегда повиновалась мне, хотя ее трудно было назвать послушницей в полном смысле

этого слова, поскольку интерес к

сексуальной магии у нее был чисто чувственного происхождения. Тем не менее, Ив

выполняла любой мой приказ, хотя наши

отношения, в сущности, сводились к немногим случайным походам в дешевый садо-

мазохистский клуб.

Мне следовало быстро взять себя в руки. А для этого нет ничего лучше, чем

без промедления заняться практической

деятельностью. Я открыл парадную дверь квартиры, вышел наружу и вложил один из

ключей в замочную скважину. Ключ

повернулся в скважине, когда я надавил на него; тогда я мысленно повторил про

себя номер на двери и вернулся обратно,

чтобы собрать вещи. Дойдя до конца улицы, я точно также запомнил и ее название.

Я находился в Брикстоне, практически

напротив одноименной станции метро. Доехав на метро до вокзала Виктория, я

приобрел в торговом центре над

железнодорожными путями гамбургер и пакетик жареного картофеля.

Примерно в девять вечера я сел на брайтонский поезд. То там, то сям в

вагоне виднелись пустые места, но я хотел найти

себе пустой ряд, дабы не войти ненароком в соприкосновение с кем-нибудь из

попутчиков. Дойдя до конца вагона, я уже

совсем упал духом, но тут увидел знакомую девушку и свободное место рядом с ней.

Когда я подошел к Саре Петерсон и

поздоровался, она демонстративно попыталась прикрыть газетой лежавшую перед ней

пачку бумаг с грифом “Совершенно

секретно”.

– Привет, Филипп!

Судя по всему, Сара уже крепко вмазала. Возможно, не самая удачная ситуация

для случайной встречи, но не такая уж и

неудачная, если принять во внимание тот факт, что те несколько раз, когда я спал

с ней, мы были как раз пьяными в треск. Я

опускаюсь в кресло рядом с Сарой, и она проводит ладонью по моему бедру. Похоже,

у Сары дома можно провести время

гораздо занимательнее, чем на конспиративной квартире. И хотя мне хочется как

можно быстрее добраться до моей берлоги,

у меня впереди еще все воскресенье, так что несколько часов удовольствия работе

не повредят.

– Все еще в издательстве работаешь?

– Только в качестве прикрытия, – бросает Сара, демонстративно перекладывая

бумаги с грифом “Совершенно секретно” в

свой дипломат.

Поезд отъехал от перрона, и Сара начала втолковывать мне, что в настоящий

момент она работает на британские

спецслужбы, и поэтому ей известно, что я стал на всю жизнь жертвой техники

промывания мозгов, разработанной

выдающимся психиатром Юэном Камероном, и она мне ото всей души сочувствует. По

словам Сары в меня заложили

несколько различных личностей, а затем заслали сразу в целый ряд подпольных

организаций в качестве провокатора. Она

также поведала мне, что одну из наиболее успешных операций я провел внутри

экстремистского крыла движения “зеленых”,

где разоблачил многих видных деятелей как стукачей, чем сорвал деятельность ряда

групп с подрывным потенциалом.

Сойдя с поезда, мы направились прямиком в паб “Трафальгарская битва”. Я пил

пиво, Сара пила джин, двойные порции.

Мы поздоровались с несколькими старыми --">