Борис Александрович Ручьев - Стихи

Но промолчу о голоде и ранах,

о снежных ветрах, выстудивших грудь,

что далеко у моря-океана

от боли мне спокойно не заснуть.

И не скажу ни слова о метели,

что билась в окна зиму напролет,

что смерть сидела нянькой у постели

и вместо чаю подавала лед.

Что ни добра, ни хлеба мне не надо,

не надо зерен, павших без следа,

и в отчий дом с тесовою оградой,

конечно, не вернусь я никогда.

И с мертвыми лежавший долго рядом,

без солнышка, без ласки, без цветов,

в весенний день,

дыханием и взглядом

почуяв силы, с радостью готов —

в грозовый мир, где голод плечи сушит,

костер войны

пылает до небес,

на землю птицы падают от стужи

и злых людей живой дремучий лес.

Где я забыл о сказках и молитвах,

где выжег детский норов свой и страх,

где ждут меня друзья в пирах и в битвах

и женщины тоскуют в городах.

И боевым предчувствием удачи —

прекрасное, крылатое на взлет,

в руках моих не знавшее отдачи,

любимое оружие зовет.

Огнем каленный — скоро не устану,

мороженный — с дороги не сверну,

но если от друзей живым отстану —

всю жизнь свою и душу прокляну.

И я не знаю, где сложу я руки,

увижу ли когда глаза твои...

Благослови

на радости и муки,

на черный труд и смертные бои.

1947—1949

НАШ КОМСОМОЛЬСКИЙ ГОРКОМ

Я — из тех горожан,

у которых

в первый раз — под Магнитной горой —

юность в сердце зажглась, будто порох,

и просилась у Партии в строй.

Вместе с нами

в палатке, как дома,

со штабным телефонным звонком,

ни на час по примеру Парткома

не смолкал комсомольский Горком.

С каменистого дна котлованов,

с тяжким грузом работ и забот,

день и ночь по ступенечкам планов

поднимались мы, строя завод.

Наше —

с ленинским профилем —

знамя

становя во дворе заводском,

зяб ты с нами и парился с нами

на ветру,

комсомольский Горком.

В пору фронта, не мысля о тыле,

промедление ставя в вину,

словно в песне

и мы уходили...

Комсомольцы твои... На войну!

Сгоряча не жалеющих силы,

нас, порою обжатых врагом,

будто чудом — спасал от могилы

твой металл,

комсомольский Горком.

Тылом битвы, как видно, недаром

оставался ты, мир сторожа.

Был строителем.

Стал сталеваром.

Стал броней для своих горожан.

Не стареет душа в человеке,

если шел он с тобой прямиком...

Побратался ты с нами навеки,

дорогой комсомольский Горком.

Сколько душ

снарядил ты в дорогу,

вывел к Партии —в люди, в бои!

И, сменяясь в рядах понемногу,

молодеют отряды твои.

Значит, здравствуй на радость и славу,

в каждом сердце гори огоньком,

молодой, но партийный по нраву,

старый друг, комсомольский Горком.

1958

ПРОЩАНЬЕ С ЮНОСТЬЮ

Поэма

Какой бы пламень гарью нас ни метил,

какой бы пламень нас ни обжигал,

мы станем чище, мы за все ответим —

чем крепче боль,

тем памятней закал.

...И я живу, не жалуясь на долю,

в пустыне, за полярною чертой,

привыкший к баням с ледяной водою,

привыкший к жизни трудной и простой.

Здесь — все пути-дорожки перевиты,

здесь — каждый вор отныне мне знаком,

здесь — битые, матерые бандиты,

раздобрившись, зовут меня «сынком».

И, не глухой к соседским разговорам,

я про себя нередко слышу сам:

«Парнишка, видно, был неважным вором,

в своей деревне лазил по дворам.

Уж больно заморенный он и слабый,

как захудалый пес промеж зверей,—

его, наверно, шибко били бабы

за масло, за сметану, за курей...»

В беде своей — суровы, нелюдимы,

измерив жизнь на свой кривой аршин,

не верят люди в честные седины,

не замечают чистый след морщин.

...Отпела песни юность.

Отмечталась.

Ушла моя жар-птица в перелет.

Уже сжимает чувства возмужалость

и сдержанность, холодная как лед.

Старухой стала --">