Роберт Иванович Рождественский - Избранные призведения в одном томе

К вопросу о перестраховке

Один мой знакомый

придумал одну

песню

с названием: «Про луну».

В песне —

луна над рекою

горит

и камешки

в оной реке

серебрит.

Песня как песня.

Трехдневный труд.

Сдерживая волнение,

поэт в газету пошел,

но вдруг

взяли поэта

сомнения,

задели больную его струну:

как это он принесет

«про луну»?

Как же он скажет: «Нате»?

А вдруг редактор —

лунатик?

Примут за выпад.

Скажут: намек…

Поэт

рисковать собою не мог.

И вот, подумав

минуту

одну,

своими

опытными руками

он переделывает

«Про луну»

на более выдержанное

«Про камни»,

считая,

что не на что больше пенять

и что напечатание

обеспечено…

А я бы советовал

камни

снять.

Вдруг у редактора

камни

в печени?

Как это начинается

Очертанья машины неотразимы.

Остальное —

не очень обычно для глаза:

подъезжает к школе

в роскошном ЗИМе

ученица второго класса.

И хотя это дико,

хоть в это не верится,

но она,

на землю ступив едва,

говорит шоферу,

хлопая дверцей:

«Машину

подашь

в два».

И шофер,

здоровенный дядя,

уезжает,

сумрачно глядя…

Тане

только девять,

Таня утром встанет,

Тане

можно делать

все,

что хочет Таня.

Озорные ямочки

на щечках «ангелочка».

Танечка

у мамочки

единственная дочка.

Потому так рьяно

и с таким стараньем

мама постоянно

жизни учит

Таню.

Как только «крошка»

шагнет до дверей,

читает нотацию мать:

«Твой папа начальник —

и в нашем дворе

не с кем

тебе играть».

Танечка маме верит

и не подходит к двери.

Семейство частенько в панике:

«Тане конфеток хочется!

Танечка хочет баиньки…»

Я знаю,

чем это кончится.

С каждым днем она будет

в капризах упрямей,

будет наглой и злой,

и, в конце концов,

очень стареньким,

милым папе и маме

откровенно

плюнет в лицо.

А они будут ахать:

откуда такое?

Вспоминать,

какой она нежной была,

говорить,

что ребенка испортили в школе,

что общественность

вовремя

не помогла,

говорить о Танюше

без прежнего шика,

причитать над случившимся

долго и слезно…

Дорогие родители,

а ведь не поздно

исправить

ошибку!

Если вам

ребенок единственный

мил,

если вам

судьба дорога его,

распахните для девочки

окна в мир,

о котором не знает она

ничего.

Ведь потом она

детства уже не вернет, —

не умеющей жить

не помогут слова, —

вас

и вашу слепую любовь

проклянет!

И по-моему,

будет права.

«ИСПЫТАНИЕ» ^{(сборник 1956)}

Утро

Владимиру Соколову

Есть граница между ночью и утром,

между тьмою

и зыбким рассветом,

между призрачной тишью

и мудрым

ветром…

Вот осиновый лист трясется,

до прожилок за ночь промокнув.

Ждет,

когда появится солнце…

В доме стали заметней окна.

Спит,

раскинув улицы,

город,

все в нем —

от проводов антенных

до замков,

до афиш на стенах, —

все полно ожиданием:

скоро,

скоро!

скоро!! —

вы слышите? —

скоро

птицы грянут звонким обвалом,

растворятся,

сгинут туманы…

Темнота заползает

в подвалы,

в подворотни,

в пустые карманы,

наклоняется над часами,

смотрит выцветшими глазами

(ей уже не поможет это), —

и она говорит голосами

тех,

кто --">