Павел Иванович Мельников-Печерский - Великий художник

(Из Мицкевича)

Есть в мире Великий Художник,

Творческой кистью Он на эфире рисует картины.

Чудно-велики картины Его, изящны, прекрасны!

Мысль в них высокая кроется. Он выражает мысль эту

В радуге светлой, семью полосами цветов испещренной;

Он выражает ее и в лазури небес, и в стоцветных

Неба отливах, и в красном луче заходящего солнца;

Или когда облака с золотыми краями несутся

В небе высоком и в море спокойном себя отражают

Тенью дрожащей; или когда в тучах синих, угрюмых

Свет ослепительно-яркий блеснет, извиваясь змеею…

Лет тысяч семь и побольше люди живут на земле сей,

Каждый день видят они те картины небесной

Кисти Художника-Бога и смотрят на них равнодушно.

Взор их прикован к земле, а чувство погрязло в их теле —

Им непонятна, им недоступна идея Творца их.

Мысль, проявленную в радуге, в солнце, в лазури, сначала

Люди постичь не могли, а потом не хотели. Так в мире

Остался Великий Художник непонят…

Есть в мире Великий Художник,

Мыслью единою Он в беспредельном пространстве вдруг создал

Видимый мир, в котором расставил Свои изваянья,—

Чудно-велики, прекрасны Его изваянья — созвездья!

Мысль в них высокая кроется, Он выражает мысль эту

В солнцах огромных, в кометах, планетах, рассыпанных в небе,

Он выражает ее в громадных горах белоглавых,

В льдах океана вечно нетающих, вечно растущих;

В глыбах металлов, рассыпанных в недрах земли; и в каменьях,

Чудно горящих блеском огней, переливами света…

Лет тысяч семь и побольше люди живут на земле сей,

Каждый день видят они эти все изваянья, однако

Им недоступна, им непонятна идея Творца их.

Гордые люди хотят верить только лишь опыту, чувствам,—

Опыт обманчивый часто скользит по наружности чувства.

В сущность предмета не могут проникнуть и так в заблужденьи

Опыта люди не могут постичь той идеи. Так в мире

Остался Великий Художник непонят…

Есть в мире Великий Художник,

Мыслию Он в беспредельном пространстве вдруг создал гармонью.

Чудно-велика, изящна, прекрасна гармония эта!

Ею все чувства вдруг поражаются, так же, как ветром

Вдруг поражаются слух, осязанье и зрение. В громе,

В громких раскатах Его выражается мысль той гармоньи, —

Мысль та высокая! — Слышны ее выражения также

В шуме валов, бунтующих на море, в шуме потока;

В страшном вулкане, когда он дымится, и стонет, и пламя,

Камни и пепел к небу бросает с грохотом страшным;

В музыке звезд, этих струн, настроенных солнечным светом…

Лет тысяч семь и побольше люди живут на земле сей,

Каждый день слышат они эти звуки, однако до сих пор

Им недоступна, им непонятна идея Творца их.

Звуков гармоньи небесной люди и слышать не могут,—

Люди ничтожны — велики они одним лишь бессмертьем!

Их ли ушам можно слушать звуки небесной гармоньи?

Их ли умам понимать идею тех звуков, которых

Мир земной, мир небесный исполнены. Музыки громкой

Люди боятся, — тихих напевов звезд и лучей их

Они на земле не услышат. Так, недоступно для них здесь

В Божием мире разлитое море звуков гармоньи!

Мысль этих звуков прекрасных им непонятна. — Так в мире

Остался Великий Художник непонят…

Есть в мире Великий Художник,

Мысль бесконечного, истину неба, тайну завета

В слово людей Он облек. Наша мысль высока лишь тогда, как

Быстрым потоком молний быстрейшим летит на язык:

Слово сковало ее, голос новые цепи бросил на мысль,

Мысли поэта в словесной одежде и слабы, и чужды

Их первообразу. Это Великий Художник знал.