Геннадий Викторович Жуков - Эпистолы: друзьям моим единственным

Черное небо все глуше, все ниже. Агнец в подпалинах рыжих дрожит меж ладонью и сердцем, как дека дутара, то к сердцу саднящему, словно саднящая рана, прильнет исступленно, то дрогнет и ринется прочь. И кличет, и кличет надменную мглу: где моя мама? Кто моя мама? Ушла на закат отара. Ночь.

Ночь гулкою чашей накрыла глазницы. Коня моего умыкнула степная весна — на травах настоенных пьяных кровей — кобылица! Не тронь меня, агнец… Хватит с меня чабана… Не тронь меня, агнец тихий! Не тронь. Ушла на закат отара. Лежу в чебреце, как обломок кентавра. Сбросил меня конь.

В общем, простое дело. Сбросил, как голову — тело. Бремя ему голова моя, тяжкое бремя…Этой отаре заблудшей я — пастырь слепой. Ах, забери меня, клан мой — трамвайное племя! Я здесь из города Я здесь изгой. Горе! Не то что на влажной лошажьей спине — на скаку, на бегу — я на степи этой буйной сидеть не могу! Горе… Колеса — достойные лавров! — и многие лета колесовали кентавров на лошадей и поэтов. Так и живем. Уже вечность живем одне, в смутном родстве и смутной вине.

Друг мой, собрат, если станет коню невтерпеж, конь твой уйдет — гы другого коня не найдешь. Друг мой, собрат, если канет отара к К закату — стадо посеешь — ночку пожнешь. Ночку — ни зги! — встретишь навзничь, как город в развалинах. Все возвратимо — по кругу, по ободу — все! И у судьбы колесо. И у истории колесо. Лишь у свободы четыре точеных ноги. А у любви — и того-то — лишь крылья в подпалинах.

Не тронь меня, агнец тихий, не тронь.

Агнец светлый, слетай — там, за бездною ночи, огонь!

Там очерчен магический круг на холмах —

Там лепечет костер о семи языках.

Там чабан, словно посох чабаний, носат,

Из трубки сипатой сосет самосад.

Там подпасок в ладони зажал уголек —

Чтобы я свое сердце саднящее пеплом прижег.

Скажи им: я слышу — трава врастает мне в спину.

Скажи им: я знаю — нет ног у меня.

Скажи, пусть вернут мне мою драгоценную половину.

Коня мне — пугливого, словно крыло вдохновенья! —

Коня мне. Полтела отдам за коня!

СТРОКА

Посмотри, как устроена наша строка:

Вот вцепилась в скрипящую ручку рука,

Так бы век и тянула с упрямством вола

Хоть до края земли, хоть до края стола.

Будто в поле поземка, бумага бела,

Приближается край, и в судьбе перекос…

У руки отрастают два долгих крыла —

Перелет совершить. Совершить перенос.

Там, где вскрыта прямой бороздою земля,

Пролетает рука с беспощадным копьем,

Чтоб в полете пологом ударить червя

С намозоленным узким челом.

ТРИ ДАРА

На скифскую землю упали сброшенные с неба золотые предметы плуг с ярмом, обоюдоострая секира и чаша Старший брат, увидев первым, подошел желая взять их но при его приближении золото загорелось Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем Этих загоревшееся золото отвергло Но при приближении третьего, самого младшего оно погасло, и он унес его к себе И старшие братья после этого, по взаимному соглаше нию передали всю царскую власть младшему

Геродот «История. Книга IV»

ДАР ПЕРВЫЙ. ПЛУГ

..Болид — раскаленный посланец небес,

Пылающий меч сумасбродного бога,

Прошелся над лесом, вскрыл девственный лес,

Огнем полыхнула степная дорога.

И там, где падучая эта звезда

Ударила в степь, наподобье булавы,

В каленой степи пролегла борозда.

Огнем полыхнули горючие травы!

Когда же утихли потоки огня

И ночь увела золотого коня,

Простуженный ветер оплакал беду,

Взвил пыль и зерно закатил в борозду.

Наволгло зерно. С дождевою водой

Вошли в него воля и лень и…..И здесь зависает перо над строкой,

И я говорю в изумленье:

«Послушайте! Это раскрылось зерно!

И чудо свершилось, поверьте.

Под пеплом и пылью раскрылось зерно,

Сейчас совершится бессмертье!»

О как же привычно нам жизнью дано

Бессмертье. Бессмертьем чревато зерно,

И сколько бы небо ни слало огня,

И сколько б мечей ни метало —

Бессмертна земля, ибо ей суждено

Умножить семирежды это зерно,

Отведав огня и металла…

--">