хозяин в дверь не постучал,

как будто путь забыл к своей квартире.

Где до сих пор беспамятствует он,

какой последней кровлей осенен?

Нет, я не знаю, кто живет теперь

в тех комнатах, где жили мы с тобою,

кто вечером стучится в ту же дверь,

кто синеватых не сменил обоев –

тех самых, выбранных давным-давно…

Я их узнала с улицы в окно.

Но этих окон праздничный уют

такой забытый свет в сознанье будит,

что верится: там добрые живут,

хорошие, приветливые люди.

Там даже дети маленькие есть

и кто-то юный и всегда влюбленный,

и только очень радостную весть

сюда теперь приносят почтальоны.

И только очень верные друзья

сюда на праздник сходятся шумливый.

Я так хочу, чтоб кто-то был счастливым

там, где безмерно бедствовала я.

Владейте всем, что не досталось мне,

и всем, что мною отдано войне…

Но если вдруг такой наступит день –

тишайший снег и сумерек мерцанье,

и станет жечь, нагнав меня везде,

блаженное одно воспоминанье,

и я не справлюсь с ним и, постучав,

приду в мой дом и встану на пороге,

спрошу… Ну, там спрошу: «Который час?»

или: «Воды», как на войне в дороге, –

то вы приход не осуждайте мой,

ответьте мне доверьем и участьем:

ведь я пришла сюда к себе домой

и помню все и верю в наше счастье…

1946

[^{Источник}]

Накануне

…Запомни эти дни.

               Прислушайся немного,

и ты – душой – услышишь в тот же час:

она пришла и встала у порога,

она готова в двери постучать.

Она стоит на лесничной площадке,

               на темной,

                            на знакомой до конца,

в солдатской, рваной, дымной плащ-палатке,

кровавый пот не вытерла с лица.

Она к тебе спешила из похода

               столь тяжкого,

                            что слов не обрести,

Она ведь знала: все четыре года

               ты ждал ее,

                            ты знал ее пути.

Ты отдал все, что мог, ее дерзанью:

               всю жизнь свою,

                            всю душу,

                                     радость,

                                                плач.

Ты в ней не усомнился в дни страданья,

               не возгордился праздно в дни удач.

Ты с этой самой лесничной площадки

               подряд четыре года провожал

тех – самых лучших,

тех, кто без оглядки

ушел к ее бессмертным рубежам.

И вот – она у твоего порога.

Дыханье переводит и молчит.

Ну – день, ну – два, еще совсем немного,

ну – через час – возьмет и постучит.

И в тот же миг серебряным звучаньем

               столицы позывные запоют.

Знакомый голос вымолвит:

«Вниманье…»,

               а после трубы грянут и салют,

                            и хлынет свет,

зальет твою квартиру,

подобный свету радуг и зари,  –

и всею правдой,

               всей отрадой мира

                            твое существованье

                                     озарит.

Запомни ж все.

Пускай навеки память

до мелочи, до капли сохранит

               все, чем ты жил,

                            что говорил с друзьями,

                                     все, что видал,

                                                что думал в эти дни.

Запомни даже небо и погоду,

               все впитывай в себя,

                            всему внемли:

                                     ты ведь живешь весной такого года,

                                                который назовут – Весной Земли.

Запомни ж все! И в будничных тревогах

на всем чистейший отблеск отмечай.

Стоит Победа на твоем порге.

Сейчас она войдет к тебе.

Встречай!

[^{Источник}] 

«О друг, я не думала, что тишина…»

О друг, я не думала, что тишина

Страшнее всего, что --">