Михаил Юрьевич Лермонтов - Том 3. Поэмы 1828-1834

class="book">2 Ни конь оживленный

Военной трубой,

Ни варвар смятенный

Внезапной борьбой,

Страшней не трепещет,

Когда вдруг заблещет

Кинжал роковой.

Внимали пленники уныло

Печальной песни сей для них.

И сердце в грусти страшно ныло…

Ведут черкесы к сакле их;

И, привязавши у забора,

Ушли. — Меж них огонь трещит;

Но не смыкает сон их взора,

Не могут горесть дня забыть.

VI

Льет месяц томное сиянье.

Черкесы храбрые не спят;

У них шумливое собранье:

На русских нападать хотят.

Вокруг оседланные кони;

Серебряные блещут брони;

На каждом лук, кинжал, колчан

И шашка на ремнях наборных,

Два пистолета и аркан,

Ружье; и в бурках, в шапках черных

К набегу стар и млад готов,

И слышен топот табунов.

Вдруг пыль взвилася над горами,

И слышен стук издалека;

Черкесы смотрят: меж кустами

Гирея видно, ездока!

VII

Он понуждал рукой могучей

Коня, приталкивал ногой,

И влек за ним аркан летучий

Младого пленника <с> собой.

Гирей приближился — веревкой

Был связан русский, чуть живой.

Черкес спрыгнул, — рукою ловкой

Разрезывал канат; — но он

Лежал на камне — смертный сон

Летал над юной головою…

· · ·

Черкесы скачут уж — как раз

Сокрылись за горой крутою;

Уроком бьет полночный час.

VIII

От смерти лишь из сожаленья

Младого русского спасли;

Его к товарищам снесли.

Забывши про свои мученья,

Они, не отступая прочь,

Сидели близ него всю ночь…

· · ·

И бледный лик, в крови омытый,

Горел в щеках — он чуть дышал,

И смертным холодом облитый,

Протягшись на траве лежал.

IX

Уж полдень, прямо над аулом,

На светлосиней высоте,

Сиял в обычной красоте.

Сливалися с протяжным гулом

Стадов черкесских — по холмам

Дыханье ветерков проворных

И ропот ручейков нагорных

И пенье птичек по кустам.

Хребта Кавказского вершины

Пронзали синеву небес,

И оперял дремучий лес

Его зубчатые стремнины

Обложен степенями гор

Расцвел узорчатый ковер;

Там под столетними дубами,

В тени, окованный цепями,

Лежал наш пленник на траве.

В слезах склонясь к младой главе,

Товарищи его несчастья

Водой старались оживить

(Но ах! утраченного счастья

Никто не мог уж возвратить).

· · ·

Вот он вздохнувши приподнялся,

И взор его уж открывался!

Вот он взглянул!.. затрепетал.

...Он с незабытыми друзьями! —

Он, вспыхнув, загремел цепями.

Ужасный звук всё, всё сказал!!.

Несчастный залился слезами,

На грудь к товарищам упал,

И горько плакал и рыдал.

Х

Счастлив еще: его мученья

Друзья готовы разделять

И вместе плакать и страдать…

Но кто сего уж утешенья

Лишен в сей жизни слез и бед,

Кто в цвете юных пылких лет

Лишен того, чем сердце льстило,

Чем счастье издали манило…

И если годы унесли

Пору цветов искать как прежде

Минутной радости в надежде;

Пусть не живет тот на земли.

XI

Так пленник мой с родной страною

Почти навек: прости сказал!

Терзался прошлою мечтою,

Ее места воспоминал:

Где он провел златую младость,

Где испытал и жизни сладость,

Где много милого любил,

Где знал веселье и страданьи,

Где он, несчастный, погубил

Святые сердца упованьи…

· · ·

XII

Он слышалслово «навсегда!»

И обреченный тяжкой долей,

Почти дружился он с неволей.

С товарищами иногда

Он пас черкесские стада.

Глядел он с ними, как лавины

Катятся с гор и как шумят;

Как лавой снежною блестят,

Как ими кроются долины;

Хотя цепями скован был,

Но часто к Тереку ходил.

И слушал он, как волны воют,

Подошвы скал угрюмых роют,

Текут средь дебрей и лесов…

Смотрел, как в высоте холмов

--">