Владимир Владимирович Маяковский - Стихи об Америке

Владимир Маяковский СТИХИ ОБ АМЕРИКЕ 1925–1926

ИСПАНИЯ

Ты — я думал —

                               райский сад.

Ложь

           подпивших бардов.

Нет —

            живьем я вижу

                                        склад

«ЛЕОПОЛЬДО ПАРДО».

Из прилипших к скалам сёл

опустясь с опаской,

чистокровнейший осёл

шпарит по-испански.

Всё плебейство выбив вон,

в шляпы влезла по́ нос.

Стал

         простецкий

                              «телефон»

гордым

              «телефонос».

Чернь волос

                       в цветах горит.

Щеки в шаль орамив,

сотня с лишним

                            сеньорит

машет веерами.

От медуз

                 воде синё.

Глуби —

                вёрсты мера.

Из товарищей

                          «сеньор»

стал

        и «кабальеро».

Кастаньеты гонят сонь.

Визги…

              пенье…

                             страсти!

А на что мне это все?

Как собаке — здрасите!

22. VI. Santander^[1].

6 МОНАХИНЬ

Воздев

              печеные

                              картошки личек,

черней,

              чем негр,

                               не видавший бань,

шестеро благочестивейших католичек

влезло

             на борт

                           парохода «Эспань».

И сзади

              и спереди

                                ровней, чем веревка.

Шали,

           как с гвоздика,

                                     с плеч висят,

а лица

            обвила

                         белейшая гофрировка,

как в пасху

                   гофрируют

                                       ножки поросят.

Пусть заполнится годами

                                            жизни квота —

стоит

          только

                      вспомнить это диво,

раздирает

                   рот

                          зевота

шире Мексиканского залива.

Трезвые,

                 чистые,

                               как раствор борной,

вместе,

              эскадроном, садятся есть.

Пообедав, сообща

                                 скрываются в уборной.

Одна зевнула —

                              зевают шесть.

Вместо известных

                                 симметричных мест,

где у женщин выпуклость,—

                                                  у этих выем:

в одной выемке —

                                  серебряный крест,

в другой — медали

                                  со Львом

                                                   и с Пием.

Продрав глазенки

                                раньше, чем можно,—

в раю

           (у ж о!)

                        отоспятся лишек, —

оркестром без дирижера

шесть дорожных

                              вынимают

                                                евангелишек,

Придешь ночью —

сидят и бормочут.

Рассвет в розы —

бормочут, стервозы!

И днем,

              и ночью, и в утра, и в полдни

сидят

          и бормочут,

                               дуры господни.

Если ж

             день

                      чуть-чуть

                                       помрачнеет с виду,

сойдут в кабину,

                             12 галош

наденут вместе

                            и снова выйдут,

и снова

              идет

                       елейный скулёж.

Мне б

           язык испанский!

                                       Я б спросил, взъяренный:

— Ангелицы,

                       попросту

--">