Антонин Петрович Ладинский - Роза и чума

Поэт, он на соломе спит.

Но жизнь поэта не кровать,

Чтобы лениться или спать,

А важный и высокий труд

И над стихом народный суд.

Не ошибется Судия,

Во мрак забвенья низведя

Посредственность и пустоту

И малодушную мечту.

1940

БЕГЛЯНКА

Л. Е. Гюльцгоф.

Чтоб жить — терпение воловье.

И зная твой непрочный дом,

И слабое твое здоровье,

Я беспокоился о том,

Как ты перелетишь темницу,

Покинешь этот скучный бал

И ночью перейдешь границу,

Где черный лес и много скал.

В лесу железные колючки

Рвут жадно платье из тафты,

Но спряталась луна за тучки,

И тенью проскользнула ты.

Потом, пролив слезу как братья,

Найдут средь терний пастухи

Кусочек голубого платья,

В бутылочке твои духи,

Твой милый голос в ранней птице,

Под дубом туфельку твою,

Но ты уж будешь заграницей, —

В Италии или в раю.

1945

«Я думал: жалок человек!»

Я думал: жалок человек!

Ничтожный план, пустое место!

А ведь какой высокий век —

Герои из такого теста!

Он жил средь суеты земной,

Весь беспокойство и сомненье,

И слышался ему порой

Какой то голос или пенье.

Да, маленький переполох —

Жизнь человека, образ дыма,

Бесцельная, как слабый вздох.

Но эта жизнь неповторима.

1939

«Все тяжелее с каждым годом воз…»

Все тяжелее с каждым годом воз,

Не ласточка, а трудный перевоз.

Шумит полет небесных голубей

И синева от них еще синей.

Гремит безоблачный высокий гром

И в горле от стихов рыданий ком.

Но ничего не слышит слух людей —

Ни грома, ни стихов, ни голубей.

О как самодоволен этот мир,

Та улица, где окнами квартир

Глядит на вас в геранях счастья жар,

Семейный мир и душ ленивых пар!

И ты напрасно голос надрывал,

Когда людей средь ночи поднимал.

1939

«Среди стихотворенья…»

Среди стихотворенья

Я потому поэт,

Что создал мир как пенье,

B котором кашля нет.

Искусственный немного,

Быть может; не такой

Огромный как у Бога,

Но мир особый, мой.

Суровый мир и мало

Пригодный для мольбы,

Где ледники и скалы

И римские дубы,

Где воздух, хвоя, срубы,

И холод всех вещей.

И я не в теплой шубе,

А в голубом плаще.

1939

ПЧЕЛА И РОЗА

Твою судьбу поэт сравнил с цветком,

А жизнь свою с непрочным мотыльком.

Поэт стихи об этом сочинил,

Их соловей на ноты положил.

Но ты постолько голубой цветок,

Посколько я твой белый мотылек,

Твоя трудолюбивая пчела —

Тобою вдохновленные дела.

1947

«Жизнь наша как луг…»

Жизнь наша как луг, где скосили

Былинки железной косой.

Как партия в шахматы. Или

Как битва, где умер герой.

И в жизненной битве едва ли

Закован в броню человек,

И пусть мы игру проиграли

И даже умолкнем навек,

Но в битве имеет значенье

Не гибель, не раны, не страх,

А то лишь, за что мы в волненьи

С оружием гибнем в руках.

1941

ПОЭМА О СЫРЕ

Земной кусочек сыра,

Ты баснословным стал.

Ты — весь в слезах и дырах

Взошел на пьедестал.

Ты доказал Европе,

Что брюхо выше лир,

Что стройной антилопе

Предпочитают жир.

Европа, ты у лавки

Средь кумушек других

Шептала в этой давке

Полузабытый стих,

Ждала с большим волненьем

Трагичного конца,

Смотрела с умиленьем

В глазища продавца.

Вдруг, может быть, ворона

Раскроет глупый рот,

И сыр, а не корона

На землю упадет?

Как принц — кусочек сыра:

В сиятельных слезах.

Как плащ поэта: в дырах,

Воспетый --">