Федор Кузьмич Сологуб (Тетерников) - Том 1. Книги стихов

Не жажда подвига томила, –

Мне наслаждения сулила

Царица радостного зла.

Окружена прозрачной дымкой

Порочных снов и злых страстей,

Она сошла к душе моей

Ожесточённой нелюдимкой,

И научила презирать

Людские скучные забавы,

И чары тайные вкушать,

Благоуханные отравы.

Восторгов тщетных, грёз ночных

Струи кипучие так сладки, –

Но в сердце копятся от них

Противно-горькие осадки.

«Васильки на полях ослезились росой…»

Васильки на полях ослезились росой, –

Васильки твоих глаз оросились слезой.

Пробежал ветерок по румяным цветам,

Пробежала улыбка по алым губам.

И улыбка, и слезы, – и смех, и печаль,

Миновавшей весны благодатная даль!

«Где ты делась, несказанная…»

Где ты делась, несказанная

Тайна жизни, красота?

Где твоя благоуханная,

Чистым светом осиянная,

Радость взоров, нагота?

Хоть бы в дымке сновидения

Ты порой явилась мне,

Хоть бы поступью видения

В краткий час уединения

Проскользнула в тишине!

От людей

Я осмеянный шел из собрания злобных людей,

В утомлённом уме их бесстыдные речи храня.

Было тихо везде, и в домах я не видел огней,

А морозная ночь и луна утешали меня.

Подымались дома серебристою сказкой кругом,

Безмятежно сады мне шептали о чём-то святом,

И, с приветом ко мне обнажённые ветви склоня,

Навевая мечты, утешали тихонько меня.

Улыбаясь мечтам и усталые взоры клоня,

Я по улицам шёл, очарованный полной луной,

И морозная даль, серебристой своей тишиной

Утишая тоску, отзывала от жизни меня.

Под ногами скрипел весь обвеянный чарами снег,

Был стремителен бег легких туч на далёкий ночлег,

И, в пустынях небес тишину ледяную храня,

Облака и луна отгоняли тоску от меня.

«Цветы роняют вешний аромат…»

  Цветы роняют вешний аромат,

  Слова теряют смысл первоначальный,

Сменился юный пыл досадою печальной,

И песни прежние докучливо звучат, –

  И лишь позор нагого преступленья

   Заманчив, как всегда,

  И сладко нам немое исступленье

   Безумства и стыда.

«Я ждал, что вспыхнет впереди…»

Я ждал, что вспыхнет впереди

Заря, и жизнь свой лик покажет

  И нежно скажет:

    «Иди!»

Без жизни отжил я, и жду,

Что смерть свой бледный лик покажет

  И грозно скажет:

    «Иду!»

«Ангел снов невиденных…»

Ангел снов невиденных,

На путях неиденных

Я тебя встречал.

Весь ты рдел, таинственный,

И удел единственный

Ты мне обещал.

Меркло, полусонное,

Что-то непреклонное

У тебя в глазах;

Книгу непрочтённую

С тайной запрещённою

Ты держал в руках.

«Ризой бледно-голубою…»

Ризой бледно-голубою

Твердь ложится над землёю,

Звёзды трепетно мерцают,

Тучи бледною толпою,

Точно призраки, мелькают,

В бледной мгле почили дали, –

И на всём печать печали.

Неурожай

Над полями ходит и сердито ропщет

    Злой Неурожай,

Взором землю сушит и колосья топчет, –

    Стрибог, помогай!

Ходит дикий, злобный, хлеб и мнёт, и душит,

    Обошёл весь край,

И повсюду землю гневным взором сушит, –

    Стрибог, помогай!

Губит наших деток неподвижным взором

    Злой Неурожай.

Голодом томимы, молим хриплым хором:

    Стрибог, помогай!

Швея («Истомила мечта…»)

    Истомила мечта,

  Вожделеньем взволнована кровь.

  Эта жизнь и скучна и пуста,

  А в мечте безмятежна любовь.

За машиной шумливой сидит молодая швея.

 И бледна, и грустна, серебрится луна…

--">