Евгений Михайлович Кискевич - Ноктюрн душе

Вавилонами

Поставим башню!

Сетьми бетонными

Покроем пашню!

Хоть с разным голосом

Язык строений

Посеем колосом

Для поколений!

И небо звездное

И их, и нас

Взнесет над бездною.

А мы сейчас

Рукою броскою

Венчаем кров

Над башней плоскою

Венцом овсов.

Янв. 27 г.

ЛОЦМАН

Волна швыряет за волною

Камням понятные слова.

Короткой, влажною рукою

Волну швыряет за волною,

Вздымая ломанной грядою

Шумящей пены кружева.

Волна швыряет за волною

Камням понятные слова.

Простой и грубой полон веры,

Ведет он двухмачтовый бриг

Через разломанные шхеры.

Простой и грубой полон веры,

Глядит на серые химеры

Утесов, скрывших материк.

Простой и грубой полон веры,

Ведет он двухмачтовый бриг

В покой глубокого залива.

Среди норвежских бригантин

Проводит твердо в порт гульливый,

В покой глубокого залива,

Чтобы потом засесть лениво

В дыму береговых кантин,

В покое бризного залива

Среди норвежских бригантин.

1928 г.

ВЕРТОГРАД

Садовником у вражеского стана

Я мню себя. И обольщаться рад,

Что возрастет цветной, благоуханный

Из рук моих Семирамиды сад.

А вихри дней, как лошадей копыта,

Разносят всё, что холил я вокруг.

Безмерными потопами размыто

Творение неверующих рук.

Но древнее призванье паладина,

Пожравши кровь, мне выменяло власть

Отраву лет, разломы и руины

Священными дилеммами заклясть.

И вот, опять, согбенный и усталый,

За паводком спадающим слежу:

Обсеменить алкающие скалы

Садовником Господним прихожу.

III

КАК БОЛЬНО

Как больно — в краткое мгновенье

Пасть с высоты.

Я нежные в своем паденьи

Измял цветы.

И хоть волна на гребне ценном

Опять взнесет —

Не видно в беге переменном

Былых высот.

1924

РУИНЫ

За улицей провинциальной

В развалинах и лопухах

Руиною многоколонной

Ушедшие года лежат.

Мучительным, но райским утром

Волшебников гнали на казнь,

И двигались смиренно мудро

Процессии к монастырям.

Раскачиваясь на качелях,

Как девочка — вверх-вниз — в саду,

Как женщина уже, Джульетта

Засматривалась на мужчин.

А темною и звездной ночью

Под маскою скользила тень,

И падала на мрамор роза

С рассветом на кровавый след.

17-IX—26 г.

РАКЕТА

В холодный воздух, в туч просветы,

Руками, полными огня,

Бросаем синий свет ракеты

И я, и вы, и мы, и я.

Молчит и дышит купол емкий.

Как лес удара топора,

Так ждут лукавые потемки,

Что воздух неба и двора

Разрежет огневая бритва!

Не обжигайся, но лови:

Горячий след — моя молитва,

Молитва о твоей любви.

Янв. 28 г.

СИРЕНЬ

Овеян ароматами сирени,

Схожу в прохладный, задремавший сад,

Где ивы с тростниками говорят,

Где круглые бросают липы тени,

И жду, смиренно преклонив колени,

Пока сойдешь в завороженный сад,

И, подарив горячий, быстрый взгляд,

Меня овеешь запахом сирени.

Иди, спеши! Лобзанием безумным

Твою согрею жаждущую грудь,

Чтоб новые желания вдохнуть,

Чтоб в дремлющем саду под кругом лунным

Зажечь тебя желанием безумным

И за сиренью сладостной уснуть.

XII—21 г.

РАССТАВАНИЕ

Мы встретились, как две кометы.

Зачем и как, не знаю сам:

Одним дыханием согреты,

Стремились к --">