Владимир Лизичев - Первые стихи

Первые стихи Рельсы времени в одну сторону
Владимир Лизичев

© Владимир Лизичев, 2018

ISBN 978-5-4490-2438-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Человек полетел

Подпрыгнули рядом, пытаясь взлететь

На небо, до звёзд дотянутся успеть.

Святой им заметил, не пустят грехи,

Вы Бога не слушали, были глухи.

Поднялся над полем и ввысь полетел

И каждый, что рядом за ним захотел,

Кричали знакомые, бабы, родня,

Куда нам деваться, ждать Судного дня?

В ответ только ветер едва шелестел,

Кто жаждал летать, тот уже улетел.

И прыгали вновь мужики на краю,

Так хочется жить, не корячась в Раю.

Да где этот царствия божьего свет,

Мы ждём уж давно, а его нет и нет!

Ах, если бы знать, все уже наперёд,

Кто истинно свят, чей на небо черед.

Он птицам завидовал, бражки не пил,

Могучие крылья в глуши мастерил,

Мечтал о высоком, а ростом был мал,

В спасителя верил и крест целовал.

А батюшка в церковь пускать не велел

В том грех и гордыню его усмотрел.

Над ним насмехались, ну как не понять

Холоп должен ползать, но чтобы летать?!

Упрям был Никитка, отчаянно смел

На верх колокольни взобраться сумел.

Он прыгнул вниз, с Храма, шестнадцатый век,

Завис, а потом полетел Человек!

И все вроде вышло, как он и хотел

Весь Кремль на крыльях своих облетел.

Царю донесли, постаралась молва

И с плеч покатилась тотчас голова,

Но прежде с улыбкой шепнул палачу

Я в детях воскресну и вновь полечу.

А крылья сломали, и впредь — Не имать

Их долго другим ещё будут ломать.

***

Припомним Никитку, когда самолёт

Над нами край неба, стрелою прошьёт.

Я знаю, богат на умельцев наш край

И где-то Никитка спешит в свой сарай.

Как же холодно

Опали листья в ноябре,

и стало холодно.

Горела лампа на столе

в приёмной «Воланда».

«А это Вы, опять пришли,

Вам не положено

На то и дети чтоб росли,

не всё — морожено».

«Да будет суд, сам виноват,

не лез бы в драку-то

Избил один троих ребят,

травил собакою».

«Что вы сказали, пёс был — шпиц?

Но, не в наморднике

Читаю дело, сто станиц,

Вот, пишут дворники».

«Тащили девушку в авто?

То, показалось

у нас насмотрятся кино,

Да, отказалась»!

«Ну, дел-то, «треху» отсидит,

Чего простите?!

Да я Вас в рог… и сын бандит,

за ним хотите»?!

«Прощенье надо заслужить,

Что Вы трындите?!

Ну да, конечно, парню жить.

Туда пройдите».

К утру домой вернётся мать,

поплачет.

Как же холодно.

Приснится узкая кровать

и лапы того Воланда.

В память о заблуждениях (королевские креветки)

Скамья дубовая, пиво чешское,

Сижу, наращиваю седалище.

Меню в коже, блюдами веское

Цена на креветки — та ещё!

Не подаю виду, хрущу панцирем

Морской снеди, мелкой очень,

Горка в тарелке, липкими пальцами

Поглощаю клеток белковых очередь.

Где тут те, по пятёрке, лучшие?

Требую, настоящие королевские,

Что когда-то купил по случаю,

А не эти, за трёшку, мерзкие!

Но ехидная, официанта харища

Нагло так, в ответ улыбается, —

«Не хочу поправлять товарища,

Но они только так называются»!

Значит, дурят, а я доверившись…

Зря он это мне все рассказал,

И вконец во всем разуверившись,

Графин с водкою заказал.

Ночные белые

Чайник китайский

паром пыжится,

Серым --">