Ирина Васильевна Каренина - Без слёз и отговорок

Ирина Каренина БЕЗ СЛЁЗ И ОТГОВОРОК

* * *

Заяц-трава дрожит у самой земли,

Волчья трава тянет резной листок.

Эту расти, ту — изводи-поли.

Заячий цвет ли выйдет, волчий цветок…

Ягода чья наберет заповедный сок?

Выбери раз. выбери два и три —

Венчик узорный, дрожащий ли колосок.

Радость напой или горе заговори.

Не оборачивайся ни на смех, ни на

Стон горловой подземных тугих корней —

Зайцем ли жизнь петляет, дурна-блажна,

Серым ли волком скалится смерть за ней.

* * *

Ах, не убей меня! Зацепив каблучком пустоту,

Зацепившись крыльями за ржавые гроздья звезд,

Повисаю на небе во всю свою красоту, на лету,

Повисаю на малиновом небе во весь свой рост.

И признаю открыто: дело-то мое швах!

Болтаюсь, болтаю ногами, попинываю галактики

Острыми каблучками, ботинками в старых швах,

Как сердце мое. когда в нем — ты на археологической практике:

Собираешь осколочки, черепки, пряслица.

Сердце мое, прикрытое пекторалью!

Курган груди моей! Степь волос моих солнцем замаслится.

Вишу планетой в рассветном небе, выписанном эмалью.

Причеши степные мои, крымские волосы

Гребешком берестяным, костяным, заплети любовью, что нас связала,

Напой песенку мне нашим общим с тобой голосом

О городах, от которых в конце концов остаются одни вокзалы.

Отведи меня на крутой берег реки Смородины,

Заведи на Калинов мост, дай меч мне — убить дракона.

Возьми меня за руки, сдерни с неба моей родины,

Меня в ее землю сладостную положи, да с земным поклоном.

* * *

Свихнувшейся душе совсем немного надо:

Вот Бог, порог, любовь, вот жизни колесо.

Общественным бреди жарой прибитым садом

И чувствуй, как судьба сжимается в кольцо —

И падает с руки. В траву, на гравий, в воду,

Где регии цветут и лилии цветут…

Люби свой хрупкий мир, нелегкую свободу,

И каторжный свой быт, и ветреный свой труд.

Такая жизнь пошла — без слез и отговорок.

О чем тебе страдать, Адамово ребро?

Не возраст, не тоска — в твои почти за сорок,

Когда ты ждешь любви на станции метро.

* * *

О чем мне с Вами, ласковый, вести размовы долгое,

По самому по краешку беспомощно скользя?

А я ведь злоязыкая, усталая, недобрая,

И не хочу — обижу, и хочу чего нельзя.

Вы хлопаете глазками, а разговор салазками

Несется, кувыркается, как с горки на лету,

И я держу у сердца Вас, и я кормлю Вас сказками,

Кофейными усмешками, и мне невмоготу.

Ах, чтоб вас, современники, дрова ломали, веники,

И вся судьба — заломами, и гнули жизнь в дугу!

И — эники да беники, сидим, едим вареники.

И я любуюсь искоса (а прямо — не могу)

На губы слишком нежные, на фразочки небрежные…

Сказать? Но нет, сорвусь, прощусь, останусь в молчунах.

Глядите, люди добрые: смешное, неизбежное —

Идет бычок, качается, на лабутенах, нах.

* * *

Беспросветного ужаса змейка —

Струйка пота ползет по хребту.

Этой жизни абэвэгэдэйка —

Миг еще! — усвистит в темноту.

Без попутчиков и провожатых,

Без билетов и проводников —

И останутся стертые даты,

Самокрутки из черновиков.

Глянь, как звезды лучи распушили

Так и сгинем в небесной пыли,

Будто не были, будто — не жили,

Будто в ступе воды не толкли.

Триптих

1

Еще какого, Боже, торжества,

Когда мои последние слова

Не отгорели в этом легком мире?

Когда мне жить, и петь, и целовать,

По имени любимых называть,

В уютном теле, как в родной квартире?

Так в клети ребер, как в родном углу,

Душа моя, валяясь на полу,

Ленивая, небрежно созерцает,

Как звезды зажигаются во мгле,

Как стыло и прекрасно на Земле,

И ночь идет, темнея и мерцая.

На серые панельные дома

Спускаются забвенье и зима,

И дворник в тишине спешит с лопатой

Домой к себе, усталый, ввечеру

По синему пустынному двору,

Где труд дневной --">