Борис Леонидович Пастернак , Андрей Белый , Георгий Иванович Чулков , Сергей Антонович Клычков , Иван Сергеевич Рукавишников , Борис Андреевич Пильняк - Круг. Альманах артели писателей, книга 5
Название: | Круг. Альманах артели писателей, книга 5 | |
Автор: | Борис Леонидович Пастернак , Андрей Белый , Георгий Иванович Чулков , Сергей Антонович Клычков , Иван Сергеевич Рукавишников , Борис Андреевич Пильняк | |
Жанр: | Советская проза, Поэзия | |
Изадано в серии: | Антология классической прозы #1925, Круг. Альманах писателей #5 | |
Издательство: | Круг | |
Год издания: | 1925 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Круг. Альманах артели писателей, книга 5"
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург.
Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.Читаем онлайн "Круг. Альманах артели писателей, книга 5". [Страница - 90]
От Вологды до Архангельска поезд ползет по тайге, и тайга — одно тоскливое недоразумение из елей и сосен в пятилетнюю сосну ростом, да и то наполовину сваленная и обгоревшая, — леса, леса, леса, — среди лесов болотца, ерунда, ржавая травка, да иной раз целое поле, полянишка точнее, в лиловорозовых цветочках. Станции одна от другой в расстояниях тоскливо-долгих, и все станции однообразны, как китайцы, — и такие, около которых нету ничего, ни человека, ни души, ни куска хлеба. — В Архангельск поезд пришел утром. Двина заброшена, дика, пустынна, — свинцовая и просторная, и у карбасов носы, как у турецких туфель, и волны — синие — закачали карбас, а солнце было янтарным. На карбасе пошли через Двину, «Свердруп» стоял на рейде, — поднялись по шторм-траппу, поодиночествовали, пока не определился угол. На развороченной палубе заливали и убирали в ящики бутылочки и баночки. Кроме матросов, одного доктора, четырех профессоров, — остальные все студенты. Студенты шутят, пакуют ящики, покупают на набережной простоквашу, — пропахли варом и треской. — Архангельск всего в три улицы, тротуары деревянные, каждая улица по семи верст, — за этими улицами в трех шагах начинается тундра. И весь Архангельск можно обследовать в один день, хоть и будут ныть ноги. В местном музее — моржи, белый медведь, — все, что здесь произживает, — потом вальки, пимы, юрты, избы, деревянные божки, — все, что создал человек: невесело! Этакие длинные тротуары из досок, старинный пятиглавый собор, сумерки, колокола звонят, и мимо идут люди, как сто лет назад, особенно женщины в допотопных платьях и в самодельных туфлях из материи, — на рейде парусные корабли, как при Петре, поморы приехали на своих шхунах, привезли треску, — и кажется, что от Петра Архангельск отодвинулся на пустяки, — Заволоцкая Пятина!.. На пристани тараторят простоквашные и шанежные торговки, говорок странный, пришепетывающий и се: — «женки, идемте, та-та-та», — речь, ритм четырехстопные. И над всем пустое небо. — В сумерки, когда поднялась петровская луна, кричал: — «Э-эй, со „Свердрупа“ — шлюпку!» — «Свердрупа» чуть-чуть колышет, — деревянный, все время мажется варом, построен по планам смертнейшего китобойного парусника. Люди живут в трюме, рядом ванная и там — по анекдоту — живет англичанин. А рубки над палубой — лаборатории — все пропахли лекарствами, в колбочках. Проснулся утром, пошел в ванную и вымылся с ног до головы, вода и холодная и теплая, — выбрился, брился по-странному: коридор между кают на жилой палубе ведет до двери в складочную часть трюма, которая открыта сейчас божьему свету, там светло, — так вот там и брился; в каюте же бриться нельзя, потому что судно стояло на рейде и чистились котлы и не горело электричество, а когда оно не горит, в каютах темно, едва можно читать; на складе свалены были ящики, бочки, канаты, гарпуны, пахло треской, замечательным, единственным в мире запахом, — куда до него тухлой селедке и зеленому сыру! — там он и брился, приладившись на ящике и голову задрав под небеси. А наверху на палубе один другому диктовал: — температура, вес, щелочность, H2O, анализ, — две удачные пробы из трех, — планктон, — сети 250,245, — что-то непонятное —
— а потом пришла моторная лодка из Петровского учреждения, называемого таможней, из дома, построенного еще при Алексее, — и она понесла на взморье, пошла ласкаться с синими двинскими волнами; день был янтарен в этой сини волн. Обогнули Соломбалу, перешли Маймаксу, отлюбовались шведскою стройкой таможни, старою крепостью, отслушали воскресный колокольный перезвон (примерно так сороковых годов), — и корабельным каналом пошли в Северо-Двинскую крепость, построенную Петром. Пикник, был, как всегда, с пивом, водкой, колбасой на бумаге. По Корабельному каналу при Петре ходили корабли, теперь он обмелел и заброшен, — --">Книги схожие с «Круг. Альманах артели писателей, книга 5» по жанру, серии, автору или названию:
Виктор Петрович Астафьев - Прокляты и убиты. Книга первая. Чертова яма Жанр: Советская проза Серия: Прокляты и убиты |
Виктор Петрович Астафьев - Прокляты и убиты. Книга вторая. Плацдарм Жанр: Советская проза Год издания: 1997 |
Другие книги из серии «Антология классической прозы»:
Антоний Погорельский, Михаил Николаевич Загоскин, Владимир Федорович Одоевский и др. - Русская романтическая новелла Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1989 Серия: Классики и современники |
Джером Клапка Джером, Чарльз Диккенс, Марк Твен и др. - Назад в будущее. Истории о путешествиях во времени (сборник) Жанр: Попаданцы Год издания: 2015 Серия: Зарубежная классика |
Чарльз Диккенс, Джон Голсуорси, Ивлин Во и др. - Антология "В лабиринтах любви-2". Компиляция. Книги 1-11 Жанр: Зарубежная классическая проза Год издания: 2022 Серия: Антология классической прозы |