Булат Шалвович Окуджава - Стихотворения

шевелюра его завитая.

Шеф-повар Антон Митрофанович

ненавидит всякую снедь:

ему бы селедки да хлеба кусочек.

А супруга пророчит мужу голодную смерть

и готовит ему повкуснее – а он не хочет.

Она идет к нему с блюдами, как на свидание,

но пончики портятся, прокисает рагу

и лежат нетронутыми караси в сметане,

как французские гренадеры в подмосковном снегу.

Полковник Антон Севастьянович

ненавидит шаг строевой:

человеку нужна раскованная походка.

Но он марширует, пока над его головой

клубится такая рискованная погодка.

Я, нижеподписавшийся, ненавижу слова,

слова, которым не боязно в речах поизноситься,

слова, от которых кружится говорящего голова,

слова, которые любят со звоном произноситься.

Они себя кулачками ударяют в свинцовую грудь,

выкрикиваются, выпеваются трубно…

Слова, которым так хочется меня обмануть,

хотя меня давно обмануть уже трудно.

(концерт, 1985)

* * *

После дождичка небеса просторны,

голубей вода, зеленее медь.

В городском саду флейты да валторны.

Капельмейстеру хочется взлететь.

Ах, как помнятся прежние оркестры,

не военные, а из мирных лет.

Расплескалася в улочках окрестных

та мелодия – а поющих нет.

С нами женщины – все они красивы —

и черемуха – вся она в цвету.

Может, жребий нам выпадет счастливый:

снова встретимся в городском саду.

Но из прошлого, из былой печали,

как ни сетую, как там ни молю,

проливается черными ручьями

эта музыка прямо в кровь мою.

(концерт, 1985)

* * *

Из жизни прекрасной, но странной,

и короткой, как росчерк пера,

над дымящейся свежею раной

призадуматься, право, пора…

Призадуматься и присмотреться,

поразмыслить, покуда живой,

что там кроется в сумерках сердца,

в самой черной его кладовой.

Пусть твердят, что дела твои плохи,

но пора научиться, пора,

не вымаливать жалкие крохи

милосердия, правды, добра.

И пред ликом суровой эпохи,

что по-своему тоже права,

не выжуливать жалкие крохи,

а творить, засучив рукава.

(концерт, 1985)

* * *

Что-то дождичек удач падает нечасто,

впрочем, жизнью и такой стоит дорожить.

Скоро все мои друзья выбьются в начальство,

и, наверно, мне тогда станет легче жить.

Робость давнюю свою я тогда осилю.

Как пойдут мои дела, можно не гадать.

Зайду к Юре в кабинет, загляну к Фазилю,

и на сердце у меня будет благодать.

Зайду к Белле в кабинет, скажу:

«Здравствуй, Белла!»

Скажу: «Дело у меня. Помоги решить».

Она скажет: «Ерунда. Разве это дело?»

И, конечно, сразу мне станет легче жить.

Часто снятся по ночам кабинеты эти,

не сегодняшние – нет, завтрашние – да.

Самовары на столе, дама на портрете…

Вообщем, стыдно по пути не зайти туда.

Города моей страны все в леса одеты.

Звук пилы и топора трудно заглушить.

Может, это для друзей строят кабинеты.

Вот построят, и тогда станет легче жить.

(концерт, 1985)

--">