Сергей Данилов - Радуга ярких проказ

Мы — король и королева.

Только громкий смолк салют –

Ход ты сделала налево.

Налицо дурной цугцванг:

Придушить, вернуть, смириться?

Боль — зловредный бумеранг –

Непременно возвратится.

Минул слёзный миттельшпиль,

Предвещая катастрофу.

Заточив любовь в бутыль,

Я собрался на голгофу.

Эндшпиль близится пустой

С серым скаредным закатом.

Ты, мой ферзь, всему виной.

Я обыгран «детским матом».

Ярый озорник

Когда в душе тоскливо и темно,

Не видно звёзд любви и примиренья,

Ночами душат подлые сомненья,

Допито животворное вино,

Влетает ветер — ярый озорник,

Листвою обрывает серость будней.

Противник мокрой ваты, жирных студней,

Свободы и раздолья баловник.

Он мнёт судьбы затёртое меню,

Сдирает одеянья с мирозданья

И оставляет голые познанья,

Суть жизни в первозданном стиле ню.

Любовный коктейль

Мы с тобою друг друга любили

И коктейль вожделения взбили.

Он в тебе — нашей страсти букет,

Как элитное в бочке вино.

Мне его пригубить суждено

И продлить сексуальный фуршет,

Чтоб остался твой вкус после встречи.

Пусть сгорят быстротечные свечи,

На губах он пребудет моих,

Станет мысли терзать эротично,

Возносить в облака феерично

Нас — счастливых, желанных, нагих.

Безнадежье

Ты сначала была откровенна,

Словно голый листок на ветру,

Но врала потом самозабвенно,

Лжи красивой плодя мишуру.

На лукавство сменив прямоту,

Ты открыла окно в пустоту.

Семена проросли недоверья,

Поднялась безнадежья трава.

Дали всходы дурные поверья.

Камертоном звучали слова

О другом бесшабашном пути,

Не с любовью вдвоём взаперти.

Сладкая власть

Меня ты влечёшь, как гигантский магнит.

К тебе устремляюсь заржавленной скрепкой,

Лечу по волнам неприкаянной щепкой,

А сердце то ноет, то жалко саднит.

Привыкнуть никак не могу столько лет,

Себе самому дать достойный ответ:

Откуда такая безумная страсть?

Она поглощает меня днём и ночью,

Порой сновиденья рвёт зыбкие в клочья,

Имеет безмерную сладкую власть.

Но ты, понимая победу свою,

Порой уступаешь в постельном бою.

Карнавал жизни

Я знаю, что ты мне предрешена

Непостижимо, больно и фатально.

В пороках, прегрешеньях прощена.

Преобразилась вдруг феноменально:

Из дерзкой стала ласковой душой,

Меня стараясь сделать явно лучше,

Подвигла не миндальничать с нуждой,

Есть научила мидии и суши.

Два года — и нежданный поворот.

Ты закружилась в вихре наслажденья,

Втянул в себя страстей водоворот,

Смешав признанья, близость, откровенья.

Затем чреда чудных метаморфоз –

Ты появилась в образе мадонны,

Пройдя достойно жуткий токсикоз

И ночи, что тревожны и бессонны.

Вновь трансформаций кардинальных пул.

Раскрыла крылья курица-удача.

Забыт когда-то радостный загул,

В фаворе инвестиции, отдача.

Меняет маски жизни карнавал,

Тебе достались радужные роли.

Я был сражён тобою наповал

И не лечусь от этой сладкой боли.

Ядовитый май

Я начинаю путать окончанья,

Порою забываю падежи –

Прошедшего тревожат миражи,

Терзают по ночам воспоминанья,

Мне чудится твой голос, придыханье.

Я чувствую на коже чертежи:

Ты выводить любила их в постели,

А кульманом была моя спина.

Её полосовала докрасна

Ты острым ногтем в марте и апреле.

Привыкли к нашим оргиям отели.

Стыдливо отходя от полусна,

Они беззвучно двери прикрывали

И окна затемняли впопыхах,

Нас уличали в сладостных грехах,

Но не читали нудные морали.

Смущали их нескромные детали –

Ты позволяла многое впотьмах

И отличалась дерзостью открытой,

С ухмылкой провоцируя меня.

Я испугался твоего огня,

Гордынею порочною набитый.

Цветущий май гадюкой ядовитой

Впивался, за растерянность казня.

Губы

Губы способны быть нежным цветком,

Могут свернуться тончайшею трубочкой,

Громко свистеть залихватскою дудочкой,

Молвить сквозь зубы приватным тишком,

Вмиг обратиться кричащим кольцом,

Развеселить легковесною шуточкой.

В пик вожделенья любовью дарить,