Константин Дмитриевич Бальмонт - Зарево зорь

Синеглазка,

Хрустальность детских двух голосов.

«Ау!» кричу я, «Ау» зову я,

«Ау!» двойное звучит в ответ.

К одной спешу я, мечтой целуя,

Беглянка скрылась, простыл и след.

Мечтой целуя, к другой бегу я,

И голос нежный уж недалёк.

Но только стебель глядит, колдуя,

И синий где-то, вдали, цветок.

Любить

Как сладко и больно любить!

Где игры хрустального детства?

Где звон, что звучал с малолетства?

Где жемчуга цельная нить?

Как сладко и больно любить!

Вот, где-то звенит колокольчик.

Меж трав, где чуть можно ступить,

Заставленный яствами стольчик,

Для Феи звенел колокольчик,

Пропел голубой колокольчик,

Но Фее так хочется пить…

Как сладко и больно любить!

Светлянке так хочется пить,

О, как же, о, как же ей быть?

Шиповник ей начал кропить,

Кропит ей медвяные росы,

И росы упали на косы,

Медвяные росы на косы…

О, как же, о, как же ей быть?

Как сладко и больно любить!

Примчатся вдруг бальные осы,

И Фею начнут теребить,

У них перетянуты платья,

И горе на них наступить…

О, как же, о, как же ей быть?

Как сладко и больно любить!

Фея в лесу

Фея пошла направо,

Направо в своём лесу.

Говорит: «В цветочках есть слава.

Кому я её понесу?»

Фея пошла налево,

Налево, меж гор немых.

Говорит: «Я печальная дева»,

«Кому я спою свой стих?»

Фея легла на травку,

Глядит на сестёр-берёз.

Слушает птичку-славку,

Роняет дождинки слёз.

Вся как синий цветочек,

В голубом сияет огне.

Говорит: «Вот упал листочек.

Только-то? Только-то мне?»

Нежные

Светлячок и с ним светлянка

Вышли в рощу спозаранка

И что ночь была вначале,

Чуть сияя, означали.

Светлячок и с ним светлянка

Вышли в рощу спозаранка,

И к росе, в траве, припали,

И в опале засыпали.

Но светлянка прошептала:

«Мы светились слишком мало,

Светлячок ты мой сударик,

Разожги скорей фонарик».

Как сияющая ранка,

Разгоралася светлянка,

И, сияя, лепетала:

«Мы светились слишком мало».

Светлячок повиновался,

Расцвечался, разгорался,

И, сияя в светлом теле,

Оба нежные сгорели.

Подруга

У меня была подруга,

Место выбрала близ луга,

Там построила домок,

Очень светлый теремок.

Хмелем дверь свою укрыла,

И, хмелея, говорила:

«Приходи ко мне, дружок,

В мой весёлый теремок».

Луг был ярче изумруда,

Свет к нам нежный шёл оттуда,

И от вишен шёл снежок,

И с подругой был дружок.

Тонкий бисер нанизался,

Пояс лёгкий развязался,

И упали жемчуга

В изумлённые луга.

Пой

Она сказала: «Пой».

И тотчас я запел.

Был сумрак голубой.

И лик Луны был бел.

И вереск-аметист

Лиловел вдоль пути.

Она была как лист.

И я пропел: «Лети».

Звезда вечерняя

1

Она была мечтой одета,

Светилась в новолунных снах,

И в мерной зыби менуэта

Плыла как лебедь на волнах.

Вся в кружевах, как лебедь чёрный,

С его узорностью крыла.

А в тот же час, в выси надгорной,

Звезда Вечерняя плыла.

2

Она была из Вальтер-Скота,

Она была и в этих днях.

И в зыби мерного гавота

Плыла как лебедь на волнах.

Вся в кружевах, как лебедь чёрный,

С его узорностью крыла.

А в тот же час, в выси надгорной,

Звезда Вечерняя плыла.

3

Она была из сказок света,

Из сказок сумрака в лучах.

И как зима вступает в лето,

Вступила в вальс, кружилась в снах.

Вся в кружевах, как лебедь чёрный,

С его узорностью крыла.

А в тот же час, за мир надгорный,

Звезда Вечерняя зашла.

Ночь наступает

Ночь наступает, и сердце свободней.

Если бы ночь продолжалась года.

Если б во тьме мы сходили со сходней,

И восходили опять на суда.

Если б мы плыли по морю густому,

Чёрному, – зная, что верен наш путь.

Мы бы с тобой позабыли истому.

Это и ждёт нас. Уже. Где-нибудь.

Псалом ночной

Дом мечтаний начальных,

Сном окутан ночным.

Псалом надежд погребальных

Поём мы, и всходит дым.

Гумна убиты цепами,

Шумный окончился день.

Бесшумная ночь над полями.

Сумрак, дух мой одень.

В зареве зорь

С сердцем ли споришь ты? Милая! Милая!

  С --">