Сергей Александрович Есенин - Радуница

тальяночкѣ про синіе глаза.
То не зори въ струяхъ озера свой выткали узоръ,
Твой платокъ шитьемъ украшенный мелькнулъ за
косогоръ.
Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы мѣха.
Пусть послушаетъ красавица прибаски жениха.

40

❖ **
Ты поила коня изъ горстей въ поводу,
Колыхалися бусинки въ зыбкомъ пруду.
Я смотрѣлъ изъ окошка на красный платокъ,
Кудри черныя змѣйно трепалъ вѣтерокъ.
Мнѣ хотѣлось въ кулюканьи пѣнистыхъ струй
Съ алыхъ губъ твоихъ съ болью сорвать поцѣлу
Но съ лукавой улыбкой, брызнувъ на меня,
Унеслася ты вскачь, удилами звеня.
Въ пряжѣ солнечныхъ дней время выткало нить.
Мимо оконъ тебя понесли хоронить.
И подъ плачъ панихидъ, подъ кадильный канонъ,
Все мнѣ чудился тихій раскованный звонъ.

41

*

*

*

Выткался на озерѣ алый свѣтъ зари.
На бору со звонами плачутъ глухари.
Плачетъ гдѣ-то иволга, схоронясь въ дупло.
Только мнѣ не плачется—на душѣ свѣтло.
Знаю, выйдешь къ вечеру за кольцо дорогъ,
Сядемъ въ коаны свѣжія подъ сосѣдній стогъ.
Зацѣлую допьяна, изомну, какъ цвѣтъ,
Хмѣльному отъ радости пересуду нѣтъ.
Не отнимутъ знахари, не возьметъ вѣдунъ —
Надъ твоими грезами я, вѣдь, самъ колдунъ.
Ты сама подъ ласками сбросишь шелкъ фаты,
Унесу я пьяную до утра въ кусты.

42

*

*

Туча кружево въ роіцѣ связала,
Закурился пахучій туманъ,
ѣду грязной дорогой съ вокзала
Вдалекѣ отъ родимыхъ полянъ.
Лѣсъ застылъ безъ печали и шума,
Виснетъ темь, какъ платокъ, за сосной.
Сердце гложетъ плакучая дума...
Ой, не веселъ ты, край мой родной.
Пригорюнились дѣвушки-ели,
И поетъ мой ямщикъ на-умякъ:
— Я умру на тюремной постели,
Похоронятъ меня кое-какъ.

43

Дымомъ половодье
Зализало илъ.
Желтыя поводья
Мѣсяцъ уронилъ.
ѣду на барка сѣ,
Тычусь въ берега.
Церквами у пряселъ
Рыжіе стога.
Заунывнымъ каркомъ
Въ тишину болотъ
Черная глухарка
Къ всеноіцной зоветъ
Роща саламаткой
Кроетъ голытьбу...
Помолюсь украдкой
За твою судьбу.

ДѢВИЧНИКЪ.
Я надѣну красное монисто,
Сарафанъ запетлю синей рюшкой.
Позовите, дѣвки, гармониста,
Попрощайтесь съ ласковой подружкой.
Мой женихъ угрюмый и ревнивый,
Не велитъ заглядывать на парней.
Буду пѣть я птахой сиротливой,
Вы-жъ пляшите дробнѣй и угарнѣй.
Какъ печальны дѣвичьи потери,
.Грустно жить оплаканной невѣстѣ.
Уведетъ женихъ меня за двери,
Будетъ спрашивать о дѣвической чести.
Ахъ, подружки, стыдно и неловко:
Сердце робкое охватываетъ стужа.
Тяжело бесѣдовать съ золовкой,
Лучше жить несчастной, да безъ мужа.

45

*

*

*

Сыплетъ черемуха снѣгомъ,
Зелень въ цвѣту и росѣ.
Въ полѣ, склоняясь къ побѣгамъ,
Ходятъ грачи въ полосѣ.
Никнутъ шелковыя травы,
Пахнетъ смолистой сосной.
Ой, вы, луга и дубравы,—
Я одурманенъ весной!
Радуютъ тайныя вѣсти,
Свѣтятся въ душу мою.
Думаю я о невѣстѣ,
Только о ней лишь пою.
Сыпь ты, черемуха, снѣгомъ,
Пойте вы, птахи, въ лѣсу!
По полю зыбистымъ бѣгомъ
Пѣной я цвѣтъ разнесу.

46

РЕКРУТЫ.
По селу тропинкой кривенькой,
Въ лѣтній вечеръ голубой,
Рекрута ходили съ ливенкой
Разухабистой гурьбой.
Распѣвали про любимые,
Да послѣдніе деньки:
„Ты прощай село родимое,
Темна роща и пеньки а.
Зори пѣнились и таяли.
Всѣ кричали, пяча грудь:
— До рекрутства горе маяли,
А теперь пора гульнуть.
Размахнувъ кудрями русыми,
Въ плясъ пускались весело.
Дѣвки брякали имъ бусами,
Зазывали за село.
47

Выходили парни бравые
За гуменные плетни.
А дѣвченочки лукавыя
Убѣга ли,—догони!
Надъ зелеными пригорками
Развѣвалися платки.
По полямъ, бредя съ кошелками.
Улыбались старики.
По кустамъ, въ травѣ надъ лыками,
Подъ пугливый возгласъ совъ,
Имъ смѣялась роща зыками
Съ переливомъ голосовъ.
По селу тропинкой кривенькой,
Ободравшись о пеньки,
Рекрута играли въ ливенку
Про остальніе деньки.

48

Край ты мой заброшеный,
Край ты мой, пустырь»
Сѣнокосъ некошеный,
Лѣсъ да монастырь.
Избы забоченились,
А и всѣхъ-то пять.
Крыши ихъ запѣнились
Въ заревую гать.
Подъ соломой-ризою
Выструги стропилъ,
Вѣтеръ плѣсень сизую
Солнцемъ окропилъ.

Въ окна бьютъ безъ промаха
Вороны крыломъ,
Бакъ метель, черемуха
Машетъ рукавомъ.
Ужъ не сказъ ли въ прутнику
Ж и с т ь твоя и быль
Что подъ вечеръ путнику
Нашепталъ ковыль?

50

П А С Т У Х Ъ .

Я --">