Алексей Годин - Адаптированный Гораций

Годин Алексей Адаптированный Гораций

Последние круги Летнего сада

I

Почти из Пушкина

В Петрополе гуляя у залива

Я всматривался в небеса лениво

И жуткие знамения увидел.

Волну отъяв небесного прилива

Крутилося веретено лазури

И утка синевы сучила нити.

Мой друг упал из рук киндзмараули,

А разум проникал прямые сходства:

Чего века, я понял, ожидали

Произвело в итоге вычитанье

И ничего в остатке не осталось.

Земля и небо были неспокойны.

Деревья трепетали, стылый ветер

Драл парусину с рей, трепал прически

Простоволосых модниц синеглазых.

Так начиналася агония природы

И пустота в моих очах зияла;

Я вопль издал и дикий и беззвучный

И он сердца прожег летящих серафимов

Зане горел не уголь, но порода,

Звучал не человека глас — народа.

На набережной парусиной ветер

Трещал, я чайку мертвую увидел

У волнолома; садилось солнце.

Как первенец, отчаливший последним,

Моя любовь с надеждой умирали,

А жизнь и кончилась, и продолжалась.

Вода как будто что-то отражала,

Но роль свою забыла, и журчанье

Уже невразумительно цедила.

Так отходя иные в небо смотрят

Дабы погоды верные приметы

Узнать на случай, если откачают.

Прохожие куда-то уходили,

Но как за камнем воды, стылый воздух

За ними, канувших стерев, смыкался.

Исчезновенья не узрев последних

Я с каждым новым дуновеньем с моря

Терял обличье, погружаясь в бездну.

Друзья с ушами, душки серафимы!

Утеха сфер, начальники эонов!

Махая крыльями и сокрушаясь

Сокрылся образ ангельского чина

И выполнив предписанные сроки

Мы возвращаемся в исходное безличье.

Я шел домой и хлопали тугие

Парадных двери; мертвецы, вестимо

Спешили встретиться с друзьями,

Из темных окон доносилась свара

За место прожитой бесцельной жизни

И мне навстречу плыли косяками

Жильцы гробов, насельники кладбища,

Бельмом сияя, что варена рыба,

Могильников ближайших горожане,

Они толпясь совали всюду руки

И шаркали расслабленно ногами.

Где пролегла прогулка роковая

Роилась их порука круговая.

Темнело. Я домой вернулся в чувствах

Расстроенных, в волнении дичайшем.

Вы дети, ты жена, моя душа

Объята ужасом! и гибелью полна.

Смертельно то, чему я очевидец.

Мело, за окнами носилась буря,

Волна толкнула в бок гранитный берег

И хлынула на улицы, сметая

Наследье дней, которые мы знали;

Дыбя гнедого, как ему пристало

По волнам царь разгневанный носился,

Валькирии ужасные летали,

А мраморные львы сбивались в стаи,

Мяуча дико; безголовый ангел

За вереницей белых серафимов

С крестом летал над черною Невою

Безумие картины довершая.

Они утихли, вволю побуянив.

На кухне Дант с женою пили вина,

Он говорил: «Я видел эти виды

В адах естественных», и вскоре некто

Увел его, а темнота замкнулась.

Тьма обступила все и сжала город

И светлой чернотой она горела

На стогны черный свет бросая.

Покойных ветром уносило в море.

Мосты свели, волнение утихло.

Мело, снежинки падали на землю

Беззвучно ожидавшую кончины.

Ничем погибель не знаменовалась.

II

Протыкают сердце иголки синие,

Проживаю я на Десятой линии.

За углом дается халва ванильная,

За спиной смыкается тьма могильная.

У меня в кармане кулек с конфетою,

Неминучей кажется эстафетою.

За иглой ушко, как в рванине тающей,

Слава Богу, путь находит мерцающий.

III Полтора мертвеца

Из Батюшкова

Мессала. Ты летишь по блеющим волнам

--">