У Мин-и - Человек с фасеточными глазами

природы превосходит действительность, и то, что являет нам мир природы, – не магия, а сила. В этом мы, не сговариваясь, пришли к единому мнению. Я упомянул, что Тихий океан или высокие горы на Тайване вообще не имеют индивидуальности. Они не поддаются никакой характеризации. Попытки описать природный ландшафт, который не обладает фиксированным образом, но при этом вскармливает и забирает жизни людей, – такие попытки и составляют очарование литературы.

Сидя по другую сторону от ведущего, он в ответ поднял в полусгибе руку, сжатую в кулак, – «но пасарáн!».

Для первого издания романа в 2011 году я написал послесловие, уподобив эту книгу тем историям, которые рассказывают, сидя у затухающего камина, для небольшого круга собравшихся у огня слушателей. Огонь отражается в глазах у одних, у других по щекам скользят красноватые отблески, кто-то уже задремал, прислонившись к стене, у кого-то на глаза медленно наворачиваются слезы с кончик булавки, а кто-то, в конце концов, в определенный момент встает, открывает дверь и уходит. За дверью накрапывает не большой и не маленький дождь, такой, как на гравюрах в японском стиле укиё-э – прямые линии дождя.

Надеюсь, что этот роман сможет донести до тех, кто будет читать его по-русски, культурный опыт «далеких островных стран», оказавшихся перед лицом сил природы.

И наконец, мне хотелось бы поблагодарить издательство АСТ, а также Виталия Андреева, взявшегося за перевод романа. Он серьезно подошел к делу, не поленившись обсудить со мной некоторые вопросы по электронной почте. Это переводчик, влюбленный в горы и культуру коренных народов Тайваня. Благодарю также Отдел культуры тайваньского представительства в России и работающих в нем сотрудников Министерства культуры Китайской Республики за их усилия по продвижению тайваньской литературы.

Часть первая

Глава 1 Пещера

Посреди шума воды, журчащей в расщелинах, гора вдруг издала чудовищный, но как будто отдаленный звук.

Все затихли.

Последовал громкий крик Ли Жун-сяна. Это были не потоки воды, нет; и даже близко не напоминало катящиеся камни или разломы глубинной породы, звук был другой. Это было не эхо. Скорее было похоже на то, как будто совершенно ровная стена из стекла испытала какой-то внезапный удар, на первый взгляд не вызвавший видимых повреждений, но, на самом деле, уже доносится еле слышимый шорох расходящихся во все стороны крохотных трещин. Правда, тот звук в одно мгновение пропал, и все, кто были ниже под землей или в диспетчерской, теперь слышали лишь дыхание друг друга, да еще «ш-ш-ш-ш-ш-ш» – шипение рации.

Детлеф Болдт протяжно выдохнул и произнес по-английски с сильным акцентом: – Вы только что слышали какой-то звук?

Никто не ответил, хотя все слышали, но только не знали, как объяснить. И тут полностью отключилась система электроснабжения, и пещера, скрытая в глубине горного массива, вдруг погрузилась во тьму. Никто не видел перед собой ничего, кроме непроглядной мглы. В следующее мгновение тот звук возник вновь, словно внутри горы было какое-то исполинское существо, и оно то ли приближалось, то ли удалялось.

– Тихо! Тихо все! – Ли Жун-сян намеренно понизил голос, чтобы звуковая волна не вызвала вибрацию и не привела к обвалу. Но, вообще-то, все уже и так смолкли.

Глава 2 Ночь Ателея

Островитяне на Ваю-Ваю полагают, что мир – это остров.

Остров лежит посреди безбрежного моря, так далеко от большой земли, что в памяти островитян никто из соплеменников, однажды покинувших остров, больше никогда не возвращался с известиями о материке, хотя прежде и появлялись белые люди. Ваювайцы верят, что в начале было море, а Кабáн (что означает «бог» на ваювайском языке) сотворил этот остров для них, словно положил малюсенькую пустую раковину в огромную чашу с водой. Остров Ваю-Ваю дрейфует в море по воле приливов и отливов, и всю пищу ваювайцы добывают в море. Но есть пища, в которую воплотился сам Кабáн, например, в асаму, рыбу с черными и белыми полосками, которую Кабáн посылает, чтобы, когда нужно, высматривать и испытывать людей. Так они пришли к выводу, что эту рыбу нельзя употреблять в пищу.

«Если по неосторожности съешь эту рыбу, то вокруг пупка вырастет чешуя, и всей жизни не хватит, чтобы ее содрать». Подпрыгивающей походкой, опираясь на служащую посохом китовую кость, Кудесник моря каждый вечер усаживается под деревом и принимается пересказывать детям истории о море, --">