У Мин-и - Человек с фасеточными глазами

море на лов рыбы, и если кто увидит, то с берега громко кричит: «Не дай монá забрать у тебя имя!» Монá значит «волна». Обычно при встрече приветствуют друг друга так: «Какая сегодня погода на море?» И даже если на море сильно штормит, другой человек обязательно отвечает: «Очень ясная». Язык ваювайцев по своей интонации напоминает крики морских птиц, резкие и звонкие; он сродни трепетанию крыльев, дрожанию перьев в их складках, а каждая фраза завершается конечным звуком, как будто птица разбивает волну, опускаясь на воду.

Иногда ваювайцам не хватает пропитания, иногда из-за плохой погоды они не могут выйти в море, иногда между двумя племенами возникает конфликт, но что бы ни случилось, каждый островитянин способен замечательно рассказывать всевозможные истории о море. О море говорят во время еды, говорят во время встречи, говорят во время ритуальных обрядов, говорят во время любовных игр, говорят даже во сне. Хотя и не делалось каких-либо полноценных записей, но через много лет, быть может, антропологи узнают, что остров Ваю-Ваю – место, где собрано больше всего историй о море. У каждого островитянина излюбленной присказкой стали слова: «Я тебе расскажу одну историю про море…» Островитяне никогда не спрашивают другого человека о возрасте; они рослые как деревья; подобно цветам, выпячивают свои гениталии; как устрицы, настойчиво следят за течением времени; точно черепахи, умирают с улыбкой на устах.

Если на острове Ваю-Ваю рождается мальчик, отец выбирает для него дерево, и каждый раз, когда луна умирает и рождается вновь, делает одну зарубку. После ста зарубок мальчик должен соорудить свою талаваку. Несколько лет назад единственный антрополог, живший некоторое время на острове, англичанин Тедди, сделал запись о том, что талавака – это лодка-однодеревка. На самом деле это не так, скорее это камышовая лодка. Ведь остров не такой большой, на нем мало достаточно толстых деревьев, чтобы можно было изготовить лодку-однодеревку. Получается, что эта запись Тедди – не более чем анекдот в истории антропологии, однако это совсем не бессмысленный анекдот, так как любой человек, увидевший талаваку, решил бы, что эта лодка выдолблена из дерева. Ваювайцы сначала собирают кору деревьев, лианы и три-четыре вида камыша для того, чтобы сделать каркас, а потом смешивают растительные волокна с водой, растирают их до получения волокнистой массы, заливают ею каркас, повторяют так три раза; после этого оставшиеся щели замазывают торфянистым грунтом, который берут в низинах, а снаружи обмазывают лодку древесным соком, делая ее водостойкой. Выглядит талавака такой же прочной и совершенной, как если бы была выдолблена из ствола одного большого дерева.

Сидящий сейчас на берегу юноша – обладатель самой красивой и прочной талаваки на всем Ваю-Ваю. В его внешности соединились самые характерные для людей ваюваю черты: плоский нос, глубоко посаженные глаза, кожа цвета солнца, тоскливый изгиб спины, стрелоподобные руки и ноги.

– Ателей, не сиди там, морской дьявол тебя увидит! – закричал юноше проходящий мимо старик.

* * *

Раньше Ателей, как и остальные ваювайцы, считал, что мир – это остров, дрейфующий в море, точно пустая раковина.

Строить талаваки Ателея научил отец, и соплеменники расхваливали юношу за то, что он научился мастерить талаваки лучше всех своих ровесников, даже лучше старшего брата Наледы. Несмотря на юный возраст, Ателей, когда нырял, мог за один раз поймать три золотых макрели, и телосложением более всего годился для того, чтобы стать рыбой. Все девушки на острове были тайно влюблены в Ателея, и каждая мечтала о том, как он однажды остановит ее и понесет в густые заросли травы, а после третьего полнолуния, когда станет понятно, что она ждет ребенка, она тайком скажет об этом Ателею, вернется домой и, как ни в чем не бывало, будет дожидаться, когда он, неся нож из китовой кости, придет свататься. Возможно, первая красавица на острове, девушка по имени Расула тоже об этом мечтала.

«У Ателея судьба младшего сына, а младший сын, даже если умеет хорошо нырять, то не пригодится, ведь младшие сыновья нужны богу моря, а не острову», – так часто говорила мать Ателея разным людям. Те понимающе кивали, поскольку нет ничего более горестного для ваюваю, чем вырастить незаурядного младшего сына. Мать Ателея говорила об этом утром, говорила об этом вечером, ее толстые губы подрагивали, как будто своими долгими разговорами --">