Фиона Валпи - Тайна жаворонка

вероятности привлечь внимание режиссёра или продюсера. И ещё я научилась пить кофе вместо чая, пусть даже одна чашка здесь стоила больше, чем целая банка растворимого напитка, который мама покупала в магазинах Ардтуата.

Я ныряю в переулок, который спускается к театру, и плечом толкаю дверь, ведущую к сцене. Мой желудок крутит от волнения, я сглатываю желчь, которая поднимается к горлу, и это никак не улучшит мой голос. Последние несколько месяцев выдались напряжёнными, я закончила работу с «Каруселью», и вновь начался изнурительный процесс прослушиваний. Я не очень-то хорошо питаюсь и сплю. Стараюсь убеждать себя, что моя тревожность понятна, учитывая ситуацию с работой и волнения о том, как мне дальше платить за жильё, если мой счёт в банке истощается. Но за этим скрывается ещё одно чудовищное осознание, которое медленно, но неотвратимо растёт на протяжении уже нескольких недель: Пирс теряет ко мне интерес. Может быть, ведь может же быть, если я получу эту роль, он вновь меня полюбит. Может быть, нам удастся вернуть страсть и интерес первых дней, и всё снова будет в порядке.

Я подхожу к остальным, которые уже собрались за кулисами, снимаю пальто, провожу пальцами по волосам, чтобы в который раз за сегодня привести непослушные огненные кудри хотя бы в относительный порядок. Прошу прощения у помощницы продюсера, ставящую галочку в блокноте напротив моего имени. Она удостаивает меня улыбкой, слишком быстрой, чтобы быть искренней, и отворачивается. Кого-то из присутствующих я узнаю: мир музыкального театра невелик. Но мы избегаем встречаться глазами друг с другом, сосредоточившись на том, чтобы держать свои нервы под контролем и слушать первую номинантку на главную роль. Конкуренция за роль будет высокой – пресса уже гудит новостями о возрождении Бродвея, а лондонское шоу высоко котируется.

Я пытаюсь сделать глубокий вдох и сосредоточиться на роли Марии Магдалины, но мои мысли кружат вокруг другого прослушивания, которое проходило два года назад в другом театре. Это был кордебалет, постановка блистательного Пирса Уокера, чья звезда восходила на театральной сцене Вест-Энда.

На прослушивании он выделил меня из всех и в конце утомительного дня пригласил сходить с ним выпить. Он сказал, что хотел бы моего участия в шоу, хотя я всегда была скорее певицей, умеющей танцевать, чем танцовщицей, умеющей петь. Он сказал, что от меня исходит сияние, что я напоминаю ему Одри Хепберн, только рыжую. Позже в тот вечер он сказал, что никогда не встречал кого-либо похожего на меня. Что у меня редкий талант. Что он поможет мне добиться успеха. А ночью, когда мы лежали среди спутанных простыней на кровати в моей грязной берлоге, он сказал мне, что я стану его музой и что вместе мы проложим путь к самым вершинам славы.

Я глотала его слова с такой же жадностью, с какой выпила бокал вина в пабе на Друри-Лейн. Какой же я была наивной: и то, и другое ударило мне в голову.

Сейчас, два года спустя, увлечение утихло, и дала о себе знать реальность. В последнее время Пирс приходил домой из театра всё позже и реже и не единожды упоминал имя новой старлетки, которая, как он мне заявил, по-настоящему понимает его видение и кажется ему совершенной мечтой режиссёра. Я начала понимать, что признание зрителей для него значит гораздо больше, чем для меня. Вся жизнь для него – это постановка. А отношения, как и его проекты, теряя блеск новизны, утомляют его и он переходит к новым. Я всё ещё цепляюсь за надежду, что стану той, кто это изменит. Той, кто убедит его остаться.

Постоянное беспокойство берёт своё. Бессонные ночи и ощущение тошноты сказались на моём голосе, хоть я и не собираюсь этого признавать. Может быть, я чуть перенапряглась, попробовав несколько партий, чтобы расширить свой вокальный диапазон. Но я не дам сомнениям взять надо мной верх. Сегодня мне нужно собраться и выступить так, чтобы получить главную женскую роль в мюзикле «Иисус Христос – суперзвезда»

– Александра Гордон, – называет мое имя помощница продюсера. Я выхожу на сцену и глубоко вдыхаю. Сердце колотится в груди как крылья пойманной птицы, но мой голос взмывает вверх легко, словно жаворонки над холмами, окружающими мой прежний дом.

$

Я получаю роль. И несколько недель Пирс внимателен ко мне, как прежде – приносит мне цветы, приглашает в ресторан, чтобы отпраздновать. Я начинаю думать, что всё будет в порядке и можно с облегчением выдохнуть. Но когда --">