Сабахаттин Али - Юсуф из Куюджака

был здесь?

- Нет, в соседней комнате. Когда мать закричала, я проснулся, прибежал, но разбойники уже зарезали и мать и отца.

- А тебе ничего не сделали?

- Один бросился было на меня, но тут пришел другой и утащил его.

- Что у тебя с рукой?

Малыш протянул правую руку, покачал головой и сказал:

- Когда я вбежал в комнату, мама была еще жива. Я прыгнул на одного. Но тут мамочка перестала шевелиться. Я его отпустил. Потом смотрю - палец порезал. Было очень больно, но теперь стало легче.

Окровавленная тряпка упала с его протянутой руки.. С содроганием все увидели, что большой палец отрезан, удерживается лишь на кусочке кожи. Врач, снова прикрыв трупы одеялом, подошел к ребенку, отрезал болтавшийся палец и принялся обмывать и бинтовать руку. Мальчик был поразительно спокоен. Лишь иногда лицо его бледнело, и он крепко стискивал зубы. После приступов мучительной боли на его тонких посиневших губах появлялась улыбка, словно он стеснялся своей слабости и слез, навертывавшихся на его черные глаза.

Врач с изумлением смотрел на мальчика.

- Ничего, доктор-эфенди. Подумаешь, палец!

- Это, конечно, не страшно. Но ты потерял много крови.

Врач обернулся к каймакаму:

- Я удивляюсь, как он еще держится на ногах.

- До нас кто-нибудь приходил сюда? - спросил прокурор.

- Я приходил, но ничего не трогал, - вмешался староста. - Все было так, как сейчас.

Прокурор обернулся к мальчику:

- Это ты положил их на кровать?

- Они и были на кровати. Я только подложил им подушки под головы да натянул одеяло. Пусть спят, бедные. Что я мог еще сделать?

Весь вид мальчика, когда он произносил эти слова, говорил не о равнодушии и безразличии, а о воле, которой могли бы позавидовать многие взрослые. Выказать свое горе, когда ничего уже нельзя изменить, да еще перед столькими горожанами, он, видимо, считал оскорбительным для своего самолюбия.

- У тебя есть родные? - спросил каймакам.

- Кроме них, никого.

Мужество ребенка потрясало, заставляло сжиматься сердце. Вообще, смотреть на тех, кто сдержанно переносит свое горе, куда тяжелее, чём на тех, кто плачет и убивается: неизвестно, что скрывается за сухими, неподвижными глазами, какие чувства кипят в мерно вздымающейся груди, и потому всегда теряешься, не знаешь, что предпринять.

Каймакам, едва сдерживая слезы, взял маленького Юсу фа за руку и притянул к себе.

- Поедешь со мной?

- Куда?

- Ко мне домой. Я буду любить тебя, как отец. Хорошо?

- Как отец ты не сможешь меня любить. Но я поеду. У тебя тоже никого нет?

- Нет, есть. Но будешь и ты. Вместо сына. У меня нет мальчика.

Он взял Юсуфа за подбородок, приподнял его голову. Юсуф вздрогнул, отвернулся и тихонько отошел в угол.

Закончив следствие и не обнаружив никаких улик, каймакам со своими спутниками возвратился в город. Юсуф был с ним. Он крепко сидел в седле на лошади, которую им дали в деревне. И только ночью, когда его уложили спать в доме каймакама, мальчик потерял сознание и два дня бредил и метался в горячке.

II

Жена каймакама Шахенде-ханым была отнюдь не в восторге оттого, что в дом привезли какого-то «деревенского ублюдка», и не постеснялась во весь голос заявить об этом в присутствии мальчика.

Саляхаттин-бей женился пять лет назад на девушке вдвое моложе себя. После бурно проведенной молодости, изведав все радости жизни, он вдруг почувствовал усталость и понял, что так жить у него больше нет сил.

В наших маленьких анатолийских городках такие женитьбы - дело привычное. Даже самые сильные люди, продержавшись несколько лет, в конце концов тоже заражаются брачным микробом и, как слепцы, женятся на первой попавшейся девице. При этом меньше всего думают о будущем. Мужчине нужна в доме женщина, а родители девушки боятся упустить «приличную партию». Брачный микроб начинает действовать после свадьбы: люди, которые раньше мечтали показать себя, возвыситься, стремились к какой-то цели и хотели что-то совершить в жизни, опускаются, становятся равнодушными.

Постоянно общаясь в доме с человеком, чуждым по привычкам, общему уровню, моральным устоям и взглядам на жизнь, поневоле превратишься в скептика, который ни во что и никому не верит. У женатого человека остается лишь один выход - раз уж влип, считай, что так суждено, молчи и терпи; не подавай виду ни друзьям, ни врагам и пытайся найти в своем новом положении преимущества и --">