Конрад Эйкен - День-день!

зубами. Я замёрзла. Я, наверно, вылезу.

Мистер Олдкирк толкал лодку и плыл, молотя воду мощными ногами.

— Ты должна быть — у–уфф! — страшно рада — у–уфф! — что тебе повезло замёрзнуть в такой день. — У–уфф! «Хелен! — позвал он. — Подойдите, мисс Рукер! Дайте мне руку. Такая тяжесть!»

Она положила руки на угол зелёного носа. Лодка еле двигалась. Так просто ещё раз дотронуться до его ног. Приятная мысль — она рассмеялась и, пряча в воду хохочущий рот, фыркнула целым облаком пузырей. Их лица оказались так близко. Мисс Лейвери стояла и смотрела, подняла чуткие локотки и поправила волосы под купальной шапочкой.

— Вы плаваете, как рыба, — сказал мистер Олдкирк. — Должно быть, вы внучка Венеры. Разве это не Венера явилась в заливе Даксбери из вод морских на громадной раковине?

Мисс Рукер рассмеялась, озадаченная. Он льстил ей или посмеивался? Что он хотел сказать, вспомнив Венеру?

— Нет, — ответила она, — ничего подобного. Но до чего мне здесь нравится!

На мелком месте они перевернули лодку, вылили из неё воду и уложили вёсла. Пока Олдкирк забирался в лодку, подтягиваясь к лежащему в ней якорю, мисс Рукер вышла на пляж к купальне. Мисс Лейвери стояла перед дверью и снимала шапочку. Лицо у неё было жёстким. Она дрожала. Резко хлопнула шапочкой по косяку двери и язвительно улыбнулась.

— Я знаю, почему ты это сделала! — сказала она, вошла внутрь и захлопнула за собой дверь.

Мисс Рукер смотрела на дверь в ярости, еле сдерживаясь, чтобы не рвануть её и не крикнуть той в лицо убийственное оскорбление. Лиса! Змеюка!.. Она зашла в своё отделение, горячее, как печь, и скинула купальник. Мисс Лейвери что‑то заподозрила… Ну и пусть подозревает… Она медленно вытиралась теплым полотенцем, любуясь красотой своего холодного тела. И пусть себе подозревает! Так ей и надо… А вправду, как это было восхитительно!.. Пусть мисс Лейвери слышит, как она поёт. «Я сказал им, как ты…»

Через пять минут мисс Лейвери опять хлопнула дверью и ушла. Мисс Рукер улыбнулась.

III.

Миссис Олдкирк, томная и милая в розовом крепдешиновом халате, откинулась в плетёном кресле, положила голову на подушечку и закрыла глаза. Её шлёпанцы с серебряной вышивкой и помпончиками скрестились на скамейке под ногами. Журнал выпал у неё из рук.

— Божественно! — бормотала она. — Нет ничего лучше массажа головы… Как вы хорошо это делаете, мисс Рукер. У вас есть чувство прикосновения… Не так сильно сверху, а сейчас чуть–чуть сильнее по бокам и ниже к шее.

Мисс Рукер стояла у плетёного кресла и смотрела поверх головы своей пациентки в туалетное зеркало. Массаж. Массаж. Так нестерпимо жарко. Бриз утих. Тянуло ко сну. Трень–трень–трень–трень–трень пели сверчки в горячей траве под полуденным солнцем. Томно замерла длинная пронзительная трель цикады — видно, на дереве, подумала она, и вспомнила, как видела однажды саранчу, на которую набросилась громадная полосатая пчела — а, может, оса? Обе упали на землю в сухую траву, и тяжелая пчела наверху, злобно изогнув хвост, ужалила серое задранное брюшко в складочках, а бедняжка всё время пищала и вертелась. Тогда пчела — или оса — жужжа, улетела прочь, а серая саранча, цвета золы, повертелась на спинке и затихла…

Ниже по гладкой мягкой шее. Нажатия круговыми движениями над и за ушами. Что случилось с миссис Олдкирк? Слишком молода для перемены жизни — нет, что‑то другое. Что‑то таинственное. Она очень мила по–своему: мягкая ленивая госпожа со своим странным, удивительно богатым и ко всему безразличным внутренним миром. Какой‑то винтик ослаб — это плохо. А, может, это потому, что она…

Миссис Олдкирк зевнула.

— Я так люблю, когда кто‑то возится с моей головой: верх блаженства. Когда я иду в парикмахерскую, мне бы хотелось сидеть там целый день. Я бы заплатила им, чтобы они делали причёску часами. Особенно, если мастер — мужчина! Такое трепетное ощущение, когда причёску вам делает мужчина. Вы не замечали? Будто током покалывает по всему телу.

Мисс Рукер смущённо засмеялась. Поразительное замечание!

— Да, — ответила она как бы неуверенно. — Мне кажется, я вас понимаю.

— Ну, конечно, понимаете. Иначе, зачем природа наградила вас этими чёрными глазами соблазнительницы, мисс Рукер! Ха–ха–ха!