Говард Пайл - Пираты южных морей

заключению, что королева Елизавета недостаточно рьяно ведет борьбу с ненавистной католической державой, снаряжали за свой счет целые эскадры и отправляли их вести благочестивую протестантскую войну против папских помазанников. А, сами понимаете, где война, там и трофеи, и порой немалые.

Сокровища, награбленные в подобных авантюрах, порой достигали поразительных, просто невероятных размеров. Да еще и молва, как водится, всё приукрашивала. Вот, например, цитата из книги, написанной сто лет спустя после захвата Фрэнсисом Дрейком на Панамском перешейке «Серебряного галеона»: «Испанцы и по сей день утверждают, что тогда он взял двести сорок тонн серебра и по шестнадцати чаш монет на каждого члена команды (а она состояла из сорока пяти человек) — сокровищ оказалось столь много, что часть англичанам даже пришлось выбросить за борт, поскольку их корабль не мог все это увезти». Честно говоря, в подобное верится с трудом.

А теперь представьте, как кружили людям головы подобные рассказы о воистину гигантских барышах (их тогда называли «доходами»), которые можно было заграбастать, промышляя морским разбоем. И немало нашлось в те времена отважных мореплавателей, бороздивших на своих суденышках безбрежный океан: кто ради того, чтобы открыть новые моря и земли, а кто — и, пожалуй, таких было большинство — в погоне за испанским богатством: Фробишер, Дэвис, Дрейк и еще десятки других.

Бесспорно, многие из авантюристов, участвовавших в той лицемерной войне, которую протестантская Англия вела против католической Испании, вполне искренне разделяли идеи кальвинизма и пуританства, что делало этих людей беспощадными к своим врагам. Но в равной степени несомненно и то, что золото, серебро и прочие богатства «вавилонской блудницы», то бишь католической церкви, также в значительной степени питали ту неукротимую энергию, с которой отважные британские мореходы бросали вызов неведомым ужасам великого океана, простиравшегося до самого заката, чтобы там, в далеких водах, нападать на огромные, неуклюжие, груженные сокровищами испанские галеоны, курсировавшие по Карибскому морю и через Старый Багамский пролив.

Эта давняя война на религиозной почве была воистину отвратительной и ужасной. Сегодня с трудом верится в то, насколько бессердечными и жестокими были тогда люди. Как правило, для тех, кто попадал в плен, смерть была самым милосердным наказанием. Испанцы предавали пленных англичан в руки священной инквизиции: а что это означало, знает весь мир. Когда же англичане захватывали испанский корабль, пленников жестоко пытали: причем нередко это делалось не только в качестве мести, но и с целью выведать, где находятся тайники с сокровищами. Жестокость порождала жестокость, и трудно сказать, кто изобретал для своих жертв более изощренные пытки — протестанты или католики.

Вот один лишь пример. После захвата Эриком Кобхэмом испанского судна в Бискайском заливе, когда сопротивление врагов было подавлено и ярость сражения угасла, он приказал своим людям связать капитана и команду, вообще всех испанцев, находившихся на борту (неважно, вооруженных или нет), зашить их в грот-мачту и бросить за борт. Когда через несколько дней парус вынесло на берег, в нем было двадцать мертвецов.

Конечно же, подобные деяния, как того и следовало ожидать, не оставались неотомщенными, и в оплату долгов жестокого Кобхэма испанцы тоже загубили немало жизней.

Теперь вы и сами убедились, что в Англии во время войны с Испанией процветало самое настоящее пиратство. Причем власти, как уже упоминалось ранее, не только ему попустительствовали, но и одобряли: участие представителей знати в подобных, с позволения сказать, мероприятиях отнюдь не считалось зазорным. Постепенно смертельная некогда вражда между протестантством и католицизмом начала ослабевать. Религиозным войнам было еще далеко до завершения, однако, образно выражаясь, ножны теперь не отбрасывались, когда обнажался клинок. Настало время номинального мира, и в Англии выросло целое поколение, которое уже не считало приемлемым сражаться со страной, с которой их родина официально не находится в состоянии войны. Но, увы, брошенное семя дало всходы: стало понятно, что вполне возможно безнаказанно грабить испанские суда. Если жестокость и страсть к кровопролитию один раз получили прощение, остановить их дальнейшие проявления уже практически нельзя.

Теперь в Европе Испании --">