Николай Васильевич Гоголь - Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

го­ло­вуш­ка, че­го ж ты приш­ла сю­да?

- А так, па­ноч­ку, ми­лос­ты­ни про­сить, не даст ли кто-ни­будь хоть на хлеб.

- Гм! что ж, те­бе раз­ве хо­чет­ся хле­ба? - обык­но­вен­но спра­ши­вал Иван Ива­но­вич.

- Как не хо­теть! го­лод­на, как со­ба­ка.

- Гм! - от­ве­чал обык­но­вен­но Иван Ива­но­вич. - Так те­бе, мо­жет, и мя­са хо­чет­ся?

- Да все, что ми­лость ва­ша даст, всем бу­ду до­вольна.

- Гм! раз­ве мя­со луч­ше хле­ба?

- Где уж го­лод­но­му раз­би­рать. Все, что по­жа­лу­ете, все хо­ро­шо.

При этом ста­ру­ха обык­но­вен­но про­тя­ги­ва­ла ру­ку.

- Ну, сту­пай же с бо­гом, - го­во­рил Иван Ива­но­вич. - Че­го ж ты сто­ишь? ведь я те­бя не бью! - и, об­ра­тив­шись с та­ки­ми рас­спро­са­ми к дру­го­му, к третьему, на­ко­нец возв­ра­ща­ет­ся до­мой или за­хо­дит вы­пить рюм­ку вод­ки к со­се­ду Ива­ну Ни­ки­фо­ро­ви­чу, или к судье, или к го­род­ни­че­му.

Иван Ива­но­вич очень лю­бит, ес­ли ему кто-ни­будь сде­ла­ет по­да­рок или гос­ти­нец. Это ему очень нра­вит­ся.

Очень хо­ро­ший так­же че­ло­век Иван Ни­ки­фо­ро­вич. Его двор воз­ле дво­ра Ива­на Ива­но­ви­ча. Они та­кие меж­ду со­бою при­яте­ли, ка­кие свет не про­из­во­дил. Ан­тон Про­ко­фье­вич Пу­по­пуз, ко­то­рый до сих пор еще хо­дит в ко­рич­не­вом сюр­ту­ке с го­лу­бы­ми ру­ка­ва­ми и обе­да­ет по воск­рес­ным дням у судьи, обык­но­вен­но го­во­рил, что Ива­на Ни­ки­фо­ро­ви­ча и Ива­на Ива­но­ви­ча сам черт свя­зал ве­ре­воч­кой. Ку­да один, ту­да и дру­гой пле­тет­ся.

Иван Ни­ки­фо­ро­вич ни­ког­да не был же­нат. Хо­тя про­го­ва­ри­ва­ли, что он же­нил­ся, но это со­вер­шен­ная ложь. Я очень хо­ро­шо знаю Ива­на Ни­ки­фо­ро­ви­ча и мо­гу ска­зать, что он да­же не имел на­ме­ре­ния же­ниться. От­ку­да вы­хо­дят все эти сплет­ни? Так, как про­нес­ли бы­ло, что Иван Ни­ки­фо­ро­вич ро­дил­ся с хвос­том на­за­ди. Но эта вы­дум­ка так не­ле­па и вмес­те гнус­на и неп­ри­лич­на, что я да­же не по­чи­таю нуж­ным оп­ро­вер­гать пред прос­ве­щен­ны­ми чи­та­те­ля­ми, ко­то­рым, без вся­ко­го сом­не­ния, из­вест­но, что у од­них только ведьм, и то у весьма нем­но­гих, есть на­за­ди хвост, ко­то­рые, впро­чем, при­над­ле­жат бо­лее к женс­ко­му по­лу, не­же­ли к му­жес­ко­му.

Несмотря на большую при­язнь, эти ред­кие друзья не сов­сем бы­ли сход­ны меж­ду со­бою. Луч­ше все­го мож­но уз­нать ха­рак­те­ры их из срав­не­ния: Иван Ива­но­вич име­ет не­обык­но­вен­ный дар го­во­рить чрез­вы­чай­но при­ят­но. Гос­по­ди, как он го­во­рит! Это ощу­ще­ние мож­но срав­нить то­лько с тем, ког­да у вас ищут в го­ло­ве или по­ти­хоньку про­во­дят пальцем по ва­шей пят­ке. Слу­ша­ешь, слу­ша­ешь - и го­ло­ву по­ве­сишь. При­ят­но! чрез­вы­чай­но при­ят­но! как сон пос­ле ку­панья. Иван Ни­ки­фо­ро­вич, нап­ро­тив; больше мол­чит, но за­то ес­ли вле­пит слов­цо, то дер­жись только: отб­ре­ет луч­ше вся­кой брит­вы. Иван Ива­но­вич ху­до­щав и вы­со­ко­го рос­та; Иван Ни­ки­фо­ро­вич нем­но­го ни­же, но за­то ра­сп­рост­ра­ня­ет­ся в тол­щи­ну. Го­ло­ва у Ива­на Ива­но­ви­ча по­хо­жа на редьку хвос­том вниз; го­ло­ва Ива­на Ни­ки­фо­ро­ви­ча на редьку хвос­том вверх. Иван Ива­но­вич только пос­ле обе­да ле­жит в од­ной ру­баш­ке под на­ве­сом; вве­че­ру же на­де­ва­ет бе­ке­шу и идет ку­да-ни­будь - или к го­ро­до­во­му ма­га­зи­ну, ку­да он пос­тав­ля­ет му­ку, или в по­ле ло­вить пе­ре­пе­лов. Иван Ни­ки­фо­ро­вич ле­жит весь день на крыльце, - ес­ли не слиш­ком жар­кий день, то обык­но­вен­но выс­та­вив спи­ну на солн­це, - и ни­ку­да не хо­чет ид­ти. Ес­ли взду­ма­ет­ся ут­ром, то прой­дет по дво­ру, ос­мот­рит хо­зяй­ст­во, и опять на по­кой. В преж­ние вре­ме­на зай­дет, бы­ва­ло, к Ива­ну Ива­но­ви­чу. Иван Ива­но­вич чрез­вы­чай­но тон­кий че­ло­век и в по­ря­доч­ном раз­го­во­ре ни­ког­да не ска­жет неп­ри­лич­но­го сло­ва и тот­час оби­дит­ся, ес­ли ус­лы­шит его. Иван Ни­ки­фо­ро­вич иног­да не обе­ре­жет­ся; тог­да обык­но­вен­но Иван Ива­но­вич вста­ет с мес­та и го­во­рит: "До­вольно, до­вольно, Иван Ни­ки­фо­ро­вич; луч­ше ско­рее на солн­це, чем го­во­рить та­кие бо­гоп­ро­тив­ные сло­ва". Иван Ива­но­вич очень сер­дит­ся, ес­ли ему по­па­дет­ся в борщ му­ха: он тог­да вы­хо­дит из се­бя - и та­рел­ку ки­нет, и хо­зя­ину дос­та­нет­ся. Иван Ни­ки­фо­ро­вич

--">