Карел Чапек , Йозеф Чапек - Остров

Карел Чапек, Йозеф Чапек

Остров

Перевод Елены Элькинд

Жил в свое время в Лиссабоне дон Луиз де Фарья, который потом отправился в плавание и, объехав полсвета, умер на самом отдаленном острове, какой только представить себе можно. В бытность свою в Лиссабоне считался он человеком достойнейшим и умнейшим и жил, как подобает таковому, себе в удовольствие в другим не во вред, имея все, что могли требовать его тщеславие и знатность. Но и такая жизнь ему прискучила и стала в тягость, и, обратив свое состояние в деньги, он отправился с первым же кораблем в дальнее плавание.

Корабль поплыл сначала в Кадис, а потом в Палермо, в Царьград и Бейрут, в Палестину и Египет, вокруг Аравии до самого Цейлона, обогнул Заднюю Индию и остров Яву, снова вышел в открытое море, держа курс на восток и на юг. Случалось ему встречать земляков, направлявшихся к дому, которые плакали от восторга, расспрашивая об отчизне. В каждом крае видел дон Луиз так много диковинного, почти сверхъестественного, что, казалось ему, забывал предыдущие. Однажды в открытом море настигла их буря, корабль подбрасывало на волнах, как пробку, – без направления и опоры. Три дня буря непрерывно крепчала, а в ночь на четвертый ударила кораблем о коралловый утес. Среди громового треска дон Луиз почувствовал, как его приподняло над палубой, а потом упал в воду; но вода вытолкнула его и бесчувственного швырнула на разбитые корабельные балки. Когда он очнулся, был ясный полдень; совсем один, дон Луиз на обломках балок плыл по спокойному морю. И тут впервые ощутил он радость оттого, что жив. Он плыл до вечера, потом всю ночь, потом весь следующий день, но ни разу не видел земли. К тому же бревна, которые его несли, начали понемногу разъезжаться, одно за одним относило их в сторону; тщетно Луиз старался соединить их обрывками своей одежды. И вот уже осталось у него три жалких бревнышка, и сам он, изнемогший от усталости, вконец пал духом; прощаясь с жизнью, положился он на волю божью.

На рассвете третьего дня он увидел, что волны выносят его к прекрасному острову, возносившему над водой благодатные заросли и зеленые кущи. Наконец он, весь в соли и пене, ступил на твердую землю. Из чащи в это время вышло несколько туземцев, дон Луиз встретил их враждебным выкриком: они внушали ему страх. Потом он преклонил колени, творя молитву; упал на землю и уснул на берегу.

На закате солнца его разбудил голод. Песок вокруг весь был покрыт следами плоских босых стоп, и дон Луиз обрадовался, что дикари сидели около него на корточках, дивились, толковали, но не причинили ему никакого зла. Отправился он поискать себе пропитания, но сумерки уже сгустились. Обогнув скалу, он увидел туземцев, сидящих в кругу за трапезой; мужчин, женщин, детей видел он в том кругу, но стал поодаль, не решаясь приблизиться, – словно нищий в чужом селении. Тут молодая туземка отделилась от остальных и принесла ему плетушку, полную плодов. Луиз бросился к плетушке и стал есть бананы, свежие и сушеные фиги и другие фрукты, живых моллюсков, вяленое мясо и сладкий хлеб, непохожий на наш. Девушка принесла ему и кувшин родниковой воды и, сев на корточки, смотрела, как он ест. Утолив голод и жажду, Луиз ощутил приятную легкость во всем теле и стал выражать девушке признательность за ее даяния и воду, за милосердие ее и остальных туземцев. А по мере того как он говорил, благодарное чувство росло в нем – сладко освобождалось от тесненья переполненное сердце, – и говорил он так красноречиво, как никогда еще не удавалось ему до тех пор. Туземка же сидела рядышком и слушала.

Он подумал, что следует повторить ей слова благодарности, тогда она поймет, и начал повторять их с жаром, как молитву. Тем временем все остальные скрылись в чаще, и Луиз, испугавшись, что останется один после столь радостных минут и в совершенно незнакомом месте, начал рассказывать туземке, кто он, откуда, как потерпел кораблекрушение, какие мытарства пришлось ему перенести в открытом море. А девушка, лежа на животе, спокойно слушала все это время. Тут Луиз увидал, что она уснула, положив лицо на землю, и, сев поодаль, стал глядеть на звезды в небе, слушая шум моря, пока не сморил его сон.

Проснувшись утром, он увидел, что туземки уже нет; только в песке остался отпечаток ее тела; Луиз, казалось, видел его все – удлиненное, плавное, как зеленый побег; он стал ногой на --">