Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

with and observations of the sun and stars, and by pressing his face close to the glass of his neighbours' windows, till he could discern the hour marked by the green-faced timekeepers within. Со свойством своих часов останавливаться Оук боролся постукиваньем и встряхиваньем, а от каких-либо дурных последствий двух других недостатков спасался тем, что постоянно проверял время по солнцу, по звездам или же прильнув лицом к окну своих соседей старался разглядеть на зеленом циферблате их стенных часов местонахождение часовой стрелки. It may be mentioned that Oak's fob being difficult of access, by reason of its somewhat high situation in the waistband of his trousers (which also lay at a remote height under his waistcoat), the watch was as a necessity pulled out by throwing the body to one side, compressing the mouth and face to a mere mass of ruddy flesh on account of the exertion, and drawing up the watch by its chain, like a bucket from a well. Следует еще заметить, что карман, в котором Оук носил часы, был чрезвычайно трудно достижим, ибо он помещался в самой верхней части пояса его штанов, пристегнутого высоко под жилетом; поэтому, чтобы достать часы, Оук вынужден был откинуться всем туловищем в сторону, и когда, весь мучительно сморщившись, так что лицо и губы превращались у него в сплошной коричневато-красный комок, он наконец ухватывал цепочку и вытаскивал часы, это было похоже на то, как тащат ведро из колодца. But some thoughtfull persons, who had seen him walking across one of his fields on a certain December morning - sunny and exceedingly mild -might have regarded Gabriel Oak in other aspects than these. Но если бы какой-нибудь наблюдательный человек встретил его в то декабрьское утро -солнечное и на редкость мягкое, - когда он шагал по одному из своих загонов, возможно, у него сложилось бы иное представление о Габриэле Оуке. In his face one might notice that many of the hues and curves of youth had tarried on to manhood: there even remained in his remoter crannies some relics of the boy. Лицо этого вполне взрослого мужчины еще сохранило совсем юношескую мягкость и свежесть красок, и даже что-то мальчишеское нет-нет да и проскальзывало в его чертах. His height and breadth would have been sufficient to make his presence imposing, had they been exhibited with due consideration. Его рослая, широкоплечая фигура, несомненно, привлекала бы внимание, если бы он только держал себя с подобающей внушительностью. But there is a way some men have, rural and urban alike, for which the mind is more responsible than flesh and sinew: it is a way of curtail- ing their dimensions by their manner of showing them. Но у некоторых людей, как у горожан, так и у крестьян, их манера держать себя зависит не столько от их костяка и мускулов, сколько от их душевного склада. And from a quiet modesty that would have become a vestal which seemed continually to impress upon him that he had no great claim on the world's room, Oak walked unassumingly and with a faintly perceptible bend, yet distinct from a bowing of the shoulders. Они не показывают себя во весь рост, и от этого на самом деле кажутся меньше. Фермер Оук по какой-то застенчивой скромности, которая пристала бы разве что невинной девице, казалось, постоянно был одержим мыслью, что ему не положено занимать много места, и поэтому он старался не привлекать к себе внимания и ходил не то что сутулясь, а слегка втянув голову в плечи. This may be said to be a defect in an individual if he depends for his valuation more upon his appearance than upon his capacity to wear well, which Oak did not. Это могло бы считаться недостатком у человека, который стремится произвести впечатление, полагаясь на свою внешность больше, чем на уменье держать себя, но фермер Оук отнюдь не притязал на это. He had just reached the time of life at which "young" is ceasing to be the prefix of "man" in speaking of one. Он только что достиг того возраста, когда люди, говоря о нем, перестали предпосылать к слову "человек" обязательную приставку "молодой". He was at the brightest period of masculine growth, for his intellect and his emotions were clearly separated: he had passed the time during which the influence of youth indiscriminately mingles them in the character of impulse, and he had not yet arrived at the stage wherein they become united again, in the character of prejudice, by the influence of a wife and family. Он вступил в счастливейшую пору в жизни мужчины; и ум и чувства его были четко разделены: он уже миновал то время, когда по молодости лет чувства у юноши вторгаются в разум и заставляют его подчиняться их внезапному побуждению, но для него еще не настала пора, когда под влиянием жены и семьи чувства снова завладевают разумом и порождают предвзятость. In short, he was twenty-eight, and a bachelor. Короче говоря, ему было двадцать восемь лет, и он был неженат. The field he was in this morning sloped to a ridge called Norcombe Hill. Поле, по которому он шагал в это утро, раскинулось по косогору одного из увалов холма, носившего название Норкомбский холм. Through a spur of this hill ran the highway between Emminster and Chalk- Newton. Через отрог этого холма пролегала дорога из Эмминстера в Чок-Ньютон. Casually glancing over the hedge, Oak saw coming down the incline before him an ornamental spring waggon, painted yellow and gaily marked, drawn by two horses, a waggoner walking alongside bearing a whip perpendicularly. --">