Алексей Николаевич Толстой , Виктор Павлович Кин , В Акимов , Артем Веселый - Окрылённые временем

ОКРЫЛЕННЫЕ ВРЕМЕНЕМ

Аннотация

В сборник вошли произведения известных советских писателей (А. Н.

Толстого - «Голубые города», «Гадюка», «Похождения Невзорова, или

Ибикус»; А. Веселого - «Реки огненные», «Седая песня»; В. Кина «По ту

сторону»), которые в увлекательных приключенческих сюжетах рас-

сказывают о сложных и напряженных событиях революции и граждан-

ской войны, рисуют разнообразные и сильные человеческие характеры, показывают наряду с героическими и сломленные судьбы («Похождения

Невзорова» А. Н. Толстого).

Алексей Толстой

ГОЛУБЫЕ ГОРОДА

ДВА СЛОВА ВСТУПЛЕНИЯ

Один из свидетелей, студент инженерного училища

Семенов, дал неожиданные показания по наиболее туманному, но, как это выяснилось в дальнейшем, основному вопросу во всем следствии. То, что при первом знакомстве с обстоятельствами трагической ночи (с третьего на четвертое июля) казалось следователю непонятной, безумной выходкой, или, быть может, хитро задуманной симуляцией сумасшествия, теперь стало ключом ко всем разгадкам.

Ход следствия пришлось перестроить и вести его от финала трагедии от этого куска полотнища (три аршина на полтора), приколоченного на рассвете четвертого июля на площади уездного города к телеграфному столбу.

Преступление было совершено не сумасшедшим – это установили допрос и экспертиза. Вернее всего, преступник находился в состоянии крайнего умоисступления. Приколачивая на столб полотнище, он спрыгнул неловко, вывихнул ногу и лишился чувств. Это спасло ему жизнь, –

толпа растерзала бы его. На допросе предварительного следствия он был чрезвычайно возбужден, но уже следователь губсуда застал его успокоившимся и отдающим себе отчет в совершенном.

Все же из его ответов нельзя было составить ясной картины преступления, – она распадалась на куски. И

только рассказ Семенова слепил все куски в одно целое.

Перед следователем развернулась страстная повесть мучительной нетерпеливой и горячечной фантазии.

ПЕРВЫЕ СВЕДЕНИЯ О ВАСИЛИИ АЛЕКСЕЕВИЧЕ БУЖЕ-

НИНОВЕ

В стороне от станции Безенчук, Пугачевского ныне уезда, тянулся по широкой грязище красноармейский обоз.

Кругом бурая степь, мокрые тучи над ней, вдали – тусклая, как трехсотлетняя тоска земли российской, щель просвета над краем степи да телеграфные столбы с подпорками в стороне от дороги. Было это осенью 1919 года.

Головная конная часть, сопровождавшая обоз, наткнулась в этой ветреной пустыне на следы недавнего боя: несколько дохлых лошадей, опрокинутая телега, десяток человеческих трупов без шинелей и сапог. Головной отряд, покосившись, проехал было мимо, но командир вдруг повернулся в седле и указал мокрой варежкой на телеграфный столб. Отряд остановился.

У столба, привалившись, сидел человек с пунцово-красным лицом и, не шевелясь, глядел на подъехавших.

С обритого черепа его свисала окровавленная тряпка. Запекшиеся губы шевелились, будто он шептал про себя.

Видимо, он делал страшные усилия, чтобы подняться, но сидел, как свинцовый. На рукаве у него была нашита красная звезда.

Когда двое всадников тяжело соскочили с коней и пошли к нему, разъезжаясь по грязи, он быстро-быстро задвигал губами, безусое лицо сморщилось, глаза расширились, белые от ужаса, от гнева.

– Не хочу, не хочу, – едва слышно, поспешно бормотал этот человек, отойдите, не застилайте.. Мешаете смотреть... Ну вас к черту... Мы же вас давно уничтожили. . Не топчитесь перед глазами, не мешайте.. Вот опять... С того холма через реку.. Глядите же вы, собаки белогвардейские, обернитесь. . Видите – мост над полгородом, арка, пролет –

три километра.. Из воздуха? Нет, нет, – это алюминий. И

фонари по дуге на тончайших столбах, как иглы...

Человек бредил в жестоком

--">