Лизелотта Вельскопф-Генрих - Топ и Гарри

Рассвело, однако солнце не показывалось. Плотные облака затянули небо, и было холодно. Менее чем на расстоянии полета стрелы тянулась невысокая гряда, и дакота расположились на ее пологом склоне. Они не соблюдали особых предосторожностей, как будто хорошо знали, что им нечего опасаться.

Прошло еще с полчаса. Дакота зашевелились, и тот, что был, видимо, помоложе, повел коней. Оба направились к беззащитному беглецу. Они не торопились. «Знают, – подумал раненый, – что мне не уйти, но им еще предстоит узнать, как умирают воины племени сиксиков». И он схватил одну из палок, служивших ему костылями.

Индейцы остановились в трех шагах от беглеца, и раненый мог их как следует рассмотреть. Перед ним были взрослый воин и подросток. На обоих – только легины2 и мокасины, и их конечно тоже донимал холод. На спине одного из коней – добротное одеяло из шкуры бизона.

Дакота были превосходно вооружены: луки со стрелами, двустволки, револьверы, гибкие палицы, томагавки, ножи.

2 Легины – ноговицы или гамаши, у женщин укреплялись внизу в мокасинах, доходили до колен и стягивались тут подвязками. У мужчин были значительно длиннее и напоминали собой отдельно надеваемые штанины, верхними концами крепились к поясу.

Сиксик удивился: о револьверах он вообще знал только понаслышке. «Наверное, эти дакота в дружбе с белыми, –

подумал он, – иначе откуда такое оружие?»

Воин дакота заговорил. Беглец догадался, что у него спрашивают имя и как будто бы даже предлагают доставить в стойбище сиксиков.

Это насторожило его. Он чуть было не дал согласия. Но с чего это дакота вдруг собрались к сиксикам? Не рассчитывают ли они с его помощью проникнуть в лагерь? Может быть, это разведчики большого отряда, который по их пятам подберется к палаткам сиксиков?

Беглец понимал, что теряет последнюю надежду на спасение, но все-таки решительным жестом показал, что не желает принимать от них помощь. Они поняли, молча повернулись, сели на коней и скоро скрылись с его глаз.

Отъехав на порядочное расстояние, дакота остановились, слезли с коней. Оба сели на траву.

– Что думаешь ты о воине, которого мы нашли? –

спросил мужчина юношу.

– Этот сиксик на военной тропе. Он, наверное, бежал от врагов. У него сломана левая нога. По следам видно, что он направляется на северо-запад. Там должно быть стойбище его рода: тяжело раненный человек не станет двигаться окольными путями.

– Хау3. Что делать нам? Что предлагаешь ты, Харка –

Твердый Как Камень, Ночной Глаз, Убивший Волка, Охотник На Медведя, Преследователь Бизона?

3 Хау – непереводимый возглас, часто употребляемый в смысле «я сказал» или означающий, что речь собеседника услышана и понята.

Тринадцатилетний мальчик был не по годам рослым, взгляд его был не по-детски разумен.

– Мы пойдем на северо-запад и найдем сиксиков, –

спокойно ответил он. – Мы сообщим братьям этого раненого воина, где его найти.

– Но воины сиксики тоже примут нас за врагов, как только узнают, что мы – дакота.

– Да, так будет. Но разве мой отец Матотаупа думает, что из-за этого мы изменим наши намерения?

– Я так не думаю, Харка. Мы уже давно решили, что направимся к сиксикам. Мы решили это еще тогда, когда ушло лето, пожелтела трава и выпал первый снег. Но я и тогда говорил тебе, что воины сиксики – суровые воины и нелегко завоевать их доверие. Мы знали с тобой об этом осенью. Разве это испугает нас теперь, весной? Я сказал, хау. Отец поднялся с земли. Поднялся и мальчик. Оба сели на коней и, попеременно, то галопом, то шагом, как это делают всадники, скачущие без седла, направились на северо-запад.

Небо посветлело, и прерия озарилась солнцем. Далеко за полдень они заметили отчетливые следы. Начали разглядывать их, разошлись в разные стороны. Когда они снова сошлись, отец спросил:

– Что скажешь ты?

Мальчик уже привык, что отец сначала выслушивает его, а уже потом высказывает свое мнение. И это была для него хорошая школа.

– Целый род в походе, отец. И они движутся так же, как это делаем мы, дакота. Женщины с детьми едут посредине большой колонны. Их кони тянут волокуши. Справа и слева от