Уильям Сароян - Локомотив 38 из племени оджибуэев (в переводе Владимира Муравьева)

он, - что это за тип? Я было подумал, трёхнутый, и велел Джонни позвонить в справочную Тихоокеанского Югo-Западного банка, а там сказали, что ему делают перечисление из Оклахомы. А на счету у него, сказали, миллион с лишним. Я-то думал, он трёхнутый. Ты его знаешь?

—  Он говорит, его зовут Локомотив 38, - сказал я. -Таких имен не бывает.

—  Так переводится его индейское имя, - сказал Джим. -у нас в контракте оно записано полностью. Так ты его знаешь?

—  Ну, я с ним каждый день разговаривал с тех пор, как он приехал в город на осле, который сдох нынче утром, -сказал я. - Только я в жизни не подумал бы, что у него есть деньги.

—  Он говорит, ты к нему нанялся в шоферы, - сказал Джим. - И что же, сынок, ты и правда думаешь, что тебе под силу водить такую здоровенную машину?

— Одну минуточку, мистер Льюис, - сказал я. - Вы уж мне везение не перебивайте. Я этот большущий «пак­кард» поведу не хуже любого другого у нас в городе.

—  Да ничего я тебе не перебиваю, - сказал Джим. -Просто я не хочу, чтоб ты выехал отсюда и сходу сбил шесть или семь случайных прохожих, а потом угробил бы машину. Садись-ка за руль, я тебе покажу, как что на первый случай. Ты в переключенье-то хоть малость смыс­лишь?

— Я пока ничего ни в чем не смыслю, - сказал я, - но мигом разберусь.

— Ладно, ладно, - сказал Джим. - Вот давай-ка.

Я залез в машину и сел за руль. Джим сел рядом.

— Слушай меня, сынок, - сказал он, - и смотри на меня, как на друга, который для тебя на все готов. Надо же тебя отблагодарить, что ты привел мне этого набитого день­гами индейца.

 — Он мне сказал, что ему, мол, нужен самый лучший автомобиль, какой есть, - сказал я. - А ты же знаешь, мне всегда жуть как хотелось водить «паккард». Ну и как его водить?

— Это мы сейчас, - сказал Джим. И поглядел на мои ноги.

— Боже ты мой, сынок, - сказал он, - ты же ногами до педалей не достаешь.

— Это черт с ними, - сказал я. - Ты мне давай объясняй про переключение.

Джим объяснил мне все, пока ребята обтирали капот, проверяли мотор и наливали бензин. Когда индеец при­шел и уселся в машину, на заднее сиденье, куда я ему велел, мотор тарахтел вовсю.

—  Он говорит, что умеет водить машину, - сказал инде­ец Джиму Льюису. - Отроду, говорит, умеет. Я и не сомневаюсь.

— И не надо, насчет Арама не волнуйтесь, - сказал  Джим. - Что другое, а править он умеет. А ну, разойдись, ребята! - крикнул он. - Дайте ему проезд!

Я медленно развернул здоровенный автомобиль, вклю­чил скорость и вылетел из ворот на пятидесяти милях, а Джим Льюис бежал за нами и кричал:

— Легче, легче, сынок! Погоди до шоссе, а то в городе положено двадцать пять миль, не больше!

Индеец и глазом не моргнул, хотя я его протряс дай Боже.

Правда, не нарочно. Просто я еще пока не очень по­нимал, как вести машину

— Ты шофер хоть куда, Вилли, - сказал он. - Я же тебе говорил. Ты американец, значит, отроду готов управлять­ся со всякой механической дребеденью.

—  Через час будем в Мендоте, - сказал я. - Вот где уви­дите, как по-настоящему рыбу ловят.

—  А далеко до Мендоты? - спросил индеец.

— Миль так девяносто, - сказал я.

— Девяносто миль за час - это чересчур, - сказал инде­ец. - Пусть через два часа. Мы по хорошим местам едем, и я хочу поглядеть по сторонам.

— Ладно, - сказал я, - только мне не терпится скорее туда приехать и ловить рыбу

— Тогда что ж, - сказал индеец. - На этот раз езжай как знаешь, но потом уж как-нибудь поезди медленнее, чтобы мне оглядеться. А то я ничего не вижу. Даже дорожные знаки и те мелькают.

— Да ладно, я и сейчас могу медленнее, если хотите, -сказал я.

— Нет, нет, - возразил он. - Давай гони. Гони во всю прыть.

Так что мы приехали в Мендоту за час семнадцать ми­нут.

Я бы, может, и быстрее приехал, только был большой прогон по грунтовой дороге.

Я подвел машину к самому берегу реки. Индеец спро­сил, не трудно ли мне откинуть верх: он, мол, хочет по­сидеть на открытом воздухе и поглядеть, как я рыбачу. Верх откидывать мне было трудновато, однако я его все же откинул. Минут за двадцать.

Рыбу я ловил три часа. В реку я упал два раза и наконец изловил одну рыбешку.

—    Ты совсем не умеешь ловить рыбу, - сказал индеец.

—  А что я не так делаю? - спросил я.

—  Все не так, - сказал он. - Ты когда нибудь прежде рыбу ловил?

— Нет, - сказал я.

— Вот я и смотрю, - сказал он.

— Что я не так делаю? - спросил я.

— Да нет, - сказал он, - ничего особенного, только ты ловишь рыбу примерно --">