Люси Мод Монтгомери - Голубой замок

Люси Мод Монтгомери Голубой замок

Глава I

Если бы то майское утро не выдалось дождливым, вся жизнь Валенси Стирлинг сложилась бы иначе. Она вместе с семьей отправилась бы на пикник тети Веллингтон по случаю годовщины ее помолвки, а доктор Трент уехал бы в Монреаль. Но был дождь, и сейчас вы узнаете, что произошло из-за этого.

Валенси проснулась рано, в безжизненный, безнадежный предрассветный час. Она плохо спала. Если вам завтра исполняется двадцать девять лет, вы не замужем и живете в обществе и семье, где незамужние — это те, кто не сумел заполучить мужчину, неудивительно, если вам плохо спится.

Дирвуд и Стирлинги давно отнесли Валенси к безнадежным старым девам. Но саму Валенси никогда не покидала пусть жалкая, стыдливая, маленькая, но надежда, что романтическая история еще ожидает ее — вплоть до этого ужасного дождливого утра, когда она проснулась, осознав, что ей двадцать девять лет, и она не нужна ни одному мужчине.

Да, именно эта мысль ужалила ее. Валенси не слишком переживала из-за своего положения. Более того, она считала, что быть старой девой отнюдь не хуже, чем женой дяди Веллингтона или даже дяди Герберта. Ей терзало то, что у нее никогда не было выбора. Ни один мужчина никогда не желал ее.

Она лежала одна в бледно-сером сумраке, едва сдерживая слезы. Она не отважилась заплакать так, как хотелось, по двум причинам. Она боялась, что плач может вызвать новый приступ боли в сердце. Приступ случился, когда она легла спать — худший из всех прежних. И боялась, что за завтраком мать заметит ее красные глаза и замучает настойчивыми, словно комариные укусы, расспросами, пытаясь выяснить причину.

«Предположим, — подумала Валенси, мрачно усмехнувшись, — я скажу чистую правду: «Я плачу, потому что не могу выйти замуж». В каком ужасе будет мама, хоть она всю жизнь и стыдится дочери — старой девы. Но, разумеется, нужно притворяться».

«Нет, — Валенси почти услышала строгий диктаторский голос матери, — девушкам не положено думать о мужчинах».

Возникшая в мыслях картина вызвала смех — у Валенси имелось чувство юмора, о чем никто из семейства и не подозревал. По правде говоря, у Валенси было множество интересных качеств, о которых также никто не подозревал. Но этот смех был невесел, она лежала, маленькая и потерянная, слушая дождь, шумящий за окном, с болезненным отвращением наблюдая, как бездушный утренний свет вползает в ее неуютную комнату.

Она знала уродство этой комнаты наизусть — знала и ненавидела. Выкрашенный в желтый цвет пол, отвратительный «вязанный крючком» коврик у кровати, с гротескным вязаным псом, который вечно скалился на нее по утрам. Выцветшие темно-красные обои; потолок с подтеками и трещинами, маленький узкий, неудобный умывальник; коричневый ламбрекен с фиолетовыми розами; треснувшее поперек старое заляпанное зеркало на дряхлом туалетном столике; банка с древними ароматными травами, собранными матерью в ее мифический медовый месяц; обклеенная ракушками шкатулка с отбитым углом, сделанная кузиной Стиклз в ее столь же мифическом детстве; украшенная бусинами подушечка для иголок — половина бусин была потеряна; жесткий желтый стул и выцветший от старости девиз: «Ушедшие, но не забытые», вышитый разноцветной пряжей над сморщенным лицом прабабушки Стирлинг; старые фотографии древних родственников, перемещенные из нижних комнат. Литография с изображением щенка, сидящего на крыльце под дождем. Эта картинка всегда вызывала грусть. Бедный маленький песик на ступеньке под дождем! Почему никто не открыл дверь и не впустил его? Вылинявшее паспарту обрамляло фото королевы Луизы, спускающейся по лестнице. Эту картинку тетя Веллингтон щедро подарила Валенси на десятый день рождения. Девятнадцать лет она смотрела на нее и ненавидела эту красивую, чопорную, самовлюбленную королеву Луизу. Но так никогда и не осмелилась уничтожить или хотя бы убрать её.

Мама и кузина Стиклз рассердились бы или — как Валенси неуважительно представляла в мыслях — закатили бы истерику.

Впрочем, все комнаты в доме были столь же уродливы. Лишь внизу соблюдались приличия. Для мест, которых никто не видел, не хватало средств. Валенси иногда думала, что могла бы сама что-то сделать в своей комнате, даже не имея денег, если бы ей это позволили. Но мать отвергала любое ее робкое предложение, а Валенси не настаивала. Валенси никогда не настаивала. Она боялась. --">