Решад Нури Гюнтекин - Ветки кизила

Румелию^[9], и Арабистан^[10], господин… Я много где побывал…

— Как же ты ездил?

Йорганлы ответил Васфи-бею с таким видом, будто открыл ему какую-то тайну:

— У меня не имелось возможности путешествовать в свое удовольствие, господин. Я был военным… Однажды мы дошли даже до Йемена….

— Ты голодная, девочка моя? — поинтересовалась Надидэ-ханым у Гюльсум. Девочка покачала головой. — Разве нет? Вы ведь ничего не ели…

— У нас был хлеб и йогурт. А в Сапандже^[11] я купил Гюльсум яблоко. Слава Аллаху, мы сыты.

Женщину очень огорчила эта новость, но она подумала, что сегодня ночью крестьяне могут отлично поужинать остатками с их стола. Разве может считаться едой яблоко с йогуртом?

— Давайте-ка собирайте свои вещи. Этой ночью вы будете нашими гостями.

Йорганлы смотрел на нее во все глаза:

— Спасибо, ханым-эфенди… Но мы уже поели… Мы отдохнем здесь немного и уйдем. Ночи короткие… До утра не долго осталось…

Но женщина упрямо стояла на своем. Она считала, что даже если крестьяне, по их словам, сытые, все равно они должны поесть еще.

Йорганлы собрал свои нехитрые пожитки и затоптал ногами последние язычки пламени догорающего костра. Гюльсум взвалила на спину Исмаила, который даже и не проснулся. Переговариваясь между собой, они направились к особняку.

Как позже выяснилось, они шли из черкесской^[12] деревни Дере и уже около недели находились в пути.

Васфи-бей сказал со смехом:

— Ну разве человек не как птица, господин. Где вы были неделю назад и куда направляетесь сейчас?

— Дорога — это не проблема… Если угодно Аллаху, я из Черкесии могу добраться до Адапазары за три дня. Но с нами барышня… Капризничает, словно армянская невеста. Сказала, давай лучше сядем на поезд. Говорят, некоторые люди не переносят неудобств.

Они подошли к двери особняка. Надидэ-ханым усадила гостей на ступеньках лестницы и поставила перед ними поднос с едой. Сама она расположилась на террасе на диване, вместе с двумя дочерьми, а ее зять и братья сели напротив них.

Йорганлы, пробуя каждое блюдо, приговаривал:

— Если бы мы не наелись хлеба с йогуртом! — но, несмотря на это, с наслаждением опустошал большие железные миски.

У Гюльсум, наоборот, аппетит отсутствовал. Время от времени она толкала Исмаила, спящего у нее на руках:

— Просыпайся же, Исмаил… Покушай, Исмаил… — и пыталась запихнуть в рот еду спящему ребенку.

Йорганлы наконец рассердился:

— Клянусь, девочка, этой ночью я тебя побью… оставь ребенка… сон лучше, чем еда… — Затем он объяснил хозяйке, почему Гюльсум так делает: — Эта девочка немного сумасшедшая… Пока не ткнет в рот Исмаилу все съедобное, что попадает к ней в руки, не успокоится. Она едва не убила мальчика в пути… Ребенок все еще болен…

Йорганлы рассказал о болезни ребенка. На вторую ночь путешествия Исмаила начало рвать. Он не спал всю ночь. На следующий день ему стало немного лучше, и они снова отправились в дорогу, однако к обеду состояние мальчика опять ухудшилось. Но возвращаться смысла не было. В конце концов они продолжили путь с больным ребенком, однако пришлось все время нести его на руках. По этой причине они не успели к вечеру дойти до деревни, в которой собирались погостить. К тому же в темноте они могли сбиться с пути. Выхода не было, им пришлось ночевать в горах… К утру у Исмаила совсем пропал голос…

— Клянусь, той ночью я уже смирился, потерял всякую надежду, что ребенок выживет. Решил, что такова его судьба, и нам придется оставить тело бедняги на съедение шакалам и уйти. Однако Аллах, оживляющий сухие деревья, сжалился над этим ребенком. Как только у нас будут деньги, мы принесем в жертву петуха. Правда, Гюльсум? — продолжал Йорганлы.

Гюльсум, которая слушала эту историю, будучи не в силах даже поднести ко рту ложку, кивала головой, как взрослая, и все повторяла:

— Даст Аллах, дядя, даст Аллах.

— Но теперь уже все хорошо, не так ли? — спросила Надидэ-ханым.

— Слава Аллаху, да… Но пока он еще очень слаб… Но если немного поест и попьет, совсем поправится.

Надидэ-ханым зажгла фонарь, подвешенный на террасе, и в его свете смогла получше разглядеть своих гостей. У Гюльсум были длинные каштановые волосы, заплетенные в мелкие косички. Если бы не ее пухлые, похожие на кукольные, щеки и не два крупных передних зуба, поднимающих верхнюю губу, ее лицо можно было бы назвать даже красивым. Ее глаза слегка косили, --">