Ги де Мопассан - Махмед-Продувной

Ги де Мопассан

Махмед-Продувной

— Кофе будем пить на крыше? — спросил капитан.

Я ответил:

— Да, конечно.

Он встал. В комнате было уже темно; свет проникал в нее из внутреннего дворика, как полагается в мавританских домах. Над высокими стрельчатыми окнами нависали лианы, спускавшиеся с плоской крыши, где обычно проводят душные летние вечера. На столе оставались только фрукты, огромные африканские фрукты: виноград величиною со сливу, спелые фиги с лиловой мякотью, желтые груши, продолговатые мясистые бананы и тугуртские финики в корзинке из альфы.

Слуга-туземец открыл дверь, и я поднялся по лестнице с лазоревыми стенами, освещенной сверху нежным сиянием угасающего дня.

И вскоре, очутившись на крыше, я блаженно вздохнул. Она возвышалась над Алжиром, над портом, над рейдом и над уходящим вдаль побережьем.

Дом, купленный капитаном, представлял собою старинную арабскую постройку и стоял в центре старого города, в лабиринте переулков, где копошится пестрое население африканского побережья.

Перед нами, внизу, квадратные плоские крыши спускались гигантскими ступенями к островерхим кровлям европейского города. Дальше виднелись мачты кораблей, стоявших на якоре, а еще дальше — море, открытое море, спокойное и голубое под голубым и спокойным небом.

Мы растянулись на циновках, подложив под голову подушки; я пил маленькими глотками кофе, такое вкусное в этих краях, и глядел, как на потемневшей лазури зажигаются первые звезды. Они были едва заметны — далекие, бледные, еще не успевшие разгореться.

Какое-то крылатое легкое тепло ласкало кожу. По временам чувствовались другие, горячие и более тяжелые дуновения, приносившие неясный запах — запах Африки; они казались дыханием близкой пустыни, веявшим из-за вершин Атласа. Капитан лежал на спине и говорил:

— Что за страна, друг мой! Как здесь легко живется! Здесь как-то особенно отрадно отдыхать! Эти ночи словно созданы для грез!

А я лениво и в то же время с живым интересом разглядывал в блаженной полудремоте зажигающиеся звезды.

Я пробормотал:

— Рассказали бы вы мне какую-нибудь историю из вашей жизни в Африке.

Капитан Марре был одним из самых старых офицеров в африканской армии, бывшим спаги, проложившим себе дорогу в жизни собственной саблей.

Благодаря ему, его связям и его друзьям мне удалось совершить чудесное путешествие по пустыне; и в этот вечер я пришел поблагодарить его перед отъездом во Францию.

Он сказал:

— Какую же историю хотите вы послушать? За двенадцать лет жизни в песках со мной было столько приключений, что я уже ни одного из них не припомню.

Я продолжал:

— Расскажите об арабских женщинах.

Он ничего не ответил. Он лежал, вытянувшись во весь рост, положив голову на скрещенные руки; по временам до меня доносился запах его сигары, дым которой в эту безветренную ночь поднимался прямо к небу.

Вдруг он рассмеялся.

— Ага, вспомнил! Я расскажу вам забавную историю, она относится к самому началу моей алжирской жизни.

В то время у нас в африканской армии попадались необычайные типы — таких сейчас не встретишь, таких больше нет, — типы, до того любопытные, что вы согласились бы застрять на всю жизнь в этой стране, лишь бы получше изучить их.

Я был простым спаги, маленьким двадцатилетним спаги, белокурым, хвастливым, ловким и сильным, — был, дорогой мой, настоящим алжирским солдатом. Меня назначили в гарнизон форта Богар. Вы теперь знаете Богар, его прозвали балконом юга; вы видели с вершины форта начало этой огненной страны, изглоданной, голой, выжженной, каменистой и красной. Это настоящее преддверие пустыни, раскаленная и грозная граница огромного царства безлюдных песков.

Так вот, нас было в Богаре человек сорок спаги, рота пехоты из новобранцев да эскадрон африканских стрелков. Однажды мы получили известие, что племя улед-бергхи убило английского путешественника, неведомо как пробравшегося в эту страну — ведь в англичанах просто бес сидит.

Убийство европейца требовало возмездия, но наш командир, разумеется, не спешил отправлять отряд, полагая, по совести говоря, что какой-то англичанин не стоит таких хлопот.

Он как раз вел разговор об этом деле с капитаном и лейтенантом, когда явившийся для доклада вахмистр спаги вдруг заявил, что он готов совершить расправу над племенем, если ему дадут в помощь всего-навсего шесть --">